Жизнь - де Мопассан Ги

И она в слезах побежала с письмом к барону. Позвали тетю Лизон и перечитали слово за словом бумажку, говорившую о нем; обсудили каждое выражение.

Жанна мгновенно перешла от полного отчаяния к опьянению надеждой и горячо защищала Поля:

— Он вернется, скоро вернется, раз он написал нам!

Но барон, человек более уравновешенный, возразил:

— Все равно он нас бросил из-за этой твари. Раз он не задумался поступить так, значит, он любит ее больше нас.

Внезапная страшная боль впилась в сердце Жанны, и тотчас же в нем вспыхнула ненависть к любовнице, похитившей у нее сына, ненависть неутолимая, необузданная, ненависть ревнивой матери. До тех пор все ее мысли были сосредоточены на Поле. Она почти не думала о потаскушке, виновнице его заблуждений. Но слова барона сразу же напомнили матери о сопернице, показали ее роковую власть; она почувствовала, что между этой женщиной и ею начинается ожесточенная борьба, и осознала, что скорее согласится потерять сына, чем делить его с другой.

Вся ее радость разлетелась в прах.

Они послали требуемые пятнадцать тысяч франков и целых пять месяцев не получали больше вестей.

Потом явился поверенный урегулировать вопрос о наследстве, оставленном Жюльеном. Жанна и барон беспрекословно сдали все счета и даже отказались от права матери на пожизненное пользование имуществом. По возвращении в Париж Поль получил сто двадцать тысяч франков После этого он прислал за полгода четыре письма, давая краткие сведения о своей жизни и заканчивая холодными изъявлениями сыновних чувств. «Я работаю, — уверял он, — получил должность на бирже. Надеюсь как-нибудь приехать в Тополя и расцеловать вас, дорогие!»

О своей возлюбленной он не упоминал ни слова. Это молчание было многозначительнее, чем могло быть целое письмо, наполненное ею. За ледяными строками Жанна чуяла незримое и неотвратимое присутствие любовницы, продажной девки — исконного врага матерей.

Трое отшельников толковали, как быть, чтобы спасти Поля, и ничего не могли придумать. Съездить в Париж? К чему?

— Пусть перегорит его страсть, — говорил барон, — тогда он сам вернется к нам.

И они продолжали влачить жалкую жизнь.

Жанна и Лизон тайком от барона ходили в церковь.

Довольно долгое время прошло без всяких известий, как вдруг однажды утром они были ошеломлены отчаянным письмом:

«Дорогая мама, я погиб, мне остается лишь пустить себе пулю в лоб, если ты не спасешь меня. Только что потерпела крах комбинация, сулившая мне верную прибыль, я задолжал восемьдесят пять тысяч франков. Если я не заплачу, меня ждет бесчестье, разорение, невозможность что-либо предпринять в дальнейшем. Я погиб. Повторяю, что я скорее готов пустить себе пулю в лоб, чем пережить такой позор. Быть может, я бы уже покончил с собой, если бы не поддержка женщины, о которой я никогда не пишу тебе, но которая стала моим провидением.

От души целую тебя, дорогая моя мама, быть может, в последний раз. Прощай.

Поль».

К письму была приложена пачка деловых бумаг с исчерпывающими разъяснениями катастрофы

Барон ответил обратной почтой, что они постараются все уладить. Затем он поехал в Гавр выяснить положение дел и тут же заложил земли, чтобы добыть денег для отправки Полю.

Молодой человек прислал в ответ три письма, наполненных выражениями восторженной благодарности и нежнейших чувств, а также обещаниями приехать вскоре и лично обнять своих дорогих родственников.

Он не приехал.

Прошел целый год.

Жанна и барон собирались уже отправиться в Париж и сделать последнюю попытку образумить его, как вдруг из короткой записки узнали, что он опять находится в Лондоне, где организует пароходную компанию под фирмой «Поль Деламар и Кё». Он писал: