Взгляд тигра - Уилбур Смит (1975)

Даже в чёрной фетровой шляпе он едва доходил мне до подмышки. Чёрной была не только шляпа, чёрным было всё – костюм из тонкой шерсти, лаковые туфли, его собственная, блестевшая, как полированный антрацит, кожа. И только пушистые волосы на висках и за ушами поражали белизной.

– Вас нужно поздравить.

Президент пританцовывал от избытка чувств, и я понял, что в этом сезоне снова буду зван на обеды, которые он устраивал для гостей в своей резиденции. Понадобилось почти два года, прежде чем Биддл начал относиться ко мне как к коренному островитянину и в конце концов признал во мне своего, что сулило особые привилегии.

Прикатил Фред Коукер на катафалке, в салоне которого ради особого случая лежало фотографическое оборудование. Фред установил треногу и, спрятавшись под чёрной накидкой, навёл древнюю камеру, а мы выстроились рядом с огромной рыбой. В центре, с удилищем, красовался Чак, вокруг расположились все остальные со сложенными на груди руками – точь-в-точь футбольная команда. Анджело и я широко улыбались, Чабби угрюмо хмурился в объектив. Фотография должна была украсить и мой рекламный проспект: верный экипаж с отважным шкипером – волосы курчавятся из-под капитанской фуражки и на загорелой груди, а мускулатура какая, а белозубая улыбка! Да у нас в следующем сезоне от клиентов отбоя не будет!

Ближайшим рефрижераторным транспортом предстояло отослать рыбу лондонским таксидермистам «Роуланд уордз» для изготовления чучела. Я решил на время поместить тушу в холодильную камеру при складских помещениях для экспортных ананасов, велел Анджело и Чабби отдраить палубы «Плясуньи», залить в танки горючее и отвести её на стоянку.

Макджордж и я уселись в кабину моего видавшего виды фордовского пикапа, но тут к нам бочком подошёл Чабби.

– Насчёт премиальных, Гарри… – Словно «жучок» на ипподроме, он смотрел в сторону и едва шевелил губами. Всё это я видел много раз и точно знал, чего он хочет, а потому пришёл на выручку:

– Миссис Чабби совсем не обязательно о них знать.

– Вроде того, – понуро согласился он и сдвинул захватанную морскую фуражку на затылок.

На следующее утро я отвёз Чака в аэропорт и на обратном пути распевал во весь голос, сигналя клаксоном островитянкам, трудившимся на ананасовых плантациях. Разогнув спины, девушки улыбались из-под широкополых соломенных шляп и махали руками.

В «Туристическом агентстве Коукера», поторговавшись для порядка с его владельцем из-за текущего курса, я обналичил чеки «Американ экспресс», полученные от Чака. По случаю похорон во второй половине дня Фред Коукер был при полном параде – во фраке и чёрном галстуке. Позабыв на время о треноге и камере, фотограф превратился в гробовщика.

«Похоронное бюро Коукера» обреталось за стеной, позади «Туристического агентства», и выходило на широкую аллею. Отправляясь в катафалке за приземлившимися в аэропорту туристами, Фред менял рекламу на крыше своего единственного транспортного средства, а на хромированных направляющих, по которым гроб заталкивали в салон, устанавливал дополнительные сиденья.

Всех фрахтовщиков я получал через его контору, и, обналичивая для меня туристские чеки, Фред снимал с них свои десять процентов. Поскольку он занимался ещё и страхованием, то вычитал из моего заработка ежегодный страховой взнос за «Плясунью», а потом долго и тщательно подсчитывал причитающийся мне остаток. Я не менее тщательно его проверял и перепроверял. К этому Коукер относился терпеливо и без обид. С ровным здоровым загаром – сказывалась толика островной крови, – высокий, сухопарый, чопорный, Фред походил на директора школы, но все известные бухгалтерские уловки знал как свои пять пальцев, а неизвестные – и того лучше.

Я пересчитал и засунул свёрнутые рулоном купюры в задний карман.

– Не забудьте, мистер Гарри, завтра прибывает следующий клиент, – напомнил Фред тоном любящего отца, посверкивая золотым пенсне.