Совсем того! - Жиль Легардинье (2011)

— Дай Одиль волю, она таскала бы мне еду утром, днем и вечером. Хотя, откровенно говоря, при виде больничной кормежки поневоле вспоминаю, какие пиры она нам закатывала…

— Мадам тоже ждет вашего возвращения.

— Известно что-нибудь о Мефистофеле?

— По-прежнему ничего. Одиль уверена, что он погиб.

— Бедняга. Это было бы очень печально.

В этот момент Манон увидела в дверях Манье. Поздоровавшись, она сказала:

— Мы вас покидаем. Нам в любом случае пора идти. — И, обращаясь к Блейку, добавила: — Если можно, мы зайдем завтра.

— Еще раз спасибо за маленького.

Манон широко улыбнулась, и они с Жюстеном ушли. В дверях палаты стоял, не шевелясь, Манье и смотрел на своего приятеля, избегая встречаться с ним взглядом.

— Ты меня узнаешь? — робко спросил он.

— Прекрасно. Вы — виконт с кривой рожей при австрийском дворе. Ну, что ты там застыл на пороге? Входи же.

— Как ты себя чувствуешь?

— Выкарабкиваюсь. Я рад тебя видеть. Принес бы шахматы, я бы отыгрался. Бери стул, ты ведь минут пять пробудешь?

Манье не заставил себя упрашивать. Теперь он пристально смотрел на Эндрю. Блейк показал на забинтованный лоб:

— Видишь, у меня такая же повязка, как была у тебя, когда ты врезался в дерево. Надеюсь, что я не буду бредить, как ты…

— Я так испугался, — сказал Манье. — Я подумал, что ты умер. Я бы не простил себе до конца своих дней.

— Проехали. Ты поэтому так долго не приходил ко мне? Даже Мадам выползла из своего укрытия.

— Я не решался. Мне очень стыдно.

— Это несчастный случай, Филипп. Никто ведь меня не принуждал.

— Доктора говорят, когда ребро срастется, ты будешь как новенький.

— Не совсем, Филипп.

— Что ты хочешь сказать? — испугался Манье.

— Я прекрасно помню, о чем просил тебя, когда подумал, что настал мой смертный час.

— По поводу дочери?

— Жизнь — странная штука, друг мой. За несколько дней до падения меня сразили слова Манон. Она сказала, что для моей дочери иметь отца, который столько для нее делает, — это счастье. Если б я был замком, то, услышав о себе такое, тотчас же рухнул бы. Ужасно. Я ничего не сделал для своей дочери. Годами я кем только не занимался, кроме нее. До меня это дошло в ту секунду, когда Манон сказала про мою дочь. Я был уничтожен. Другой удар нанес мне ты, когда ответил, что я сам должен ей сказать…

— Мне очень жаль, что я тебя ранил.

— Ничего ты меня не ранил. Мне даже кажется, что именно благодаря твоему ответу я выжил. Знаешь, Филипп, раньше я совсем не боялся смерти. У меня было ощущение, что мне на этом свете больше делать нечего. Но теперь я смотрю на вещи по-другому. Смерть не настигнет меня прежде, чем я сделаю то, что должен сделать.

Манье схватил руку приятеля и сказал:

— Я рад. Узнаю твой скверный характер и грандиозные планы. Прости, я должен был прийти раньше.

— А я, если ты когда-нибудь окажешься в коме, не дам тебе помереть, мерзавец ты эдакий. Я примчусь к тебе на следующий же день. Надену на тебя парик, накрашу лицо и попрошу приделать искусственную грудь. Когда ты очнешься, ты, как и я, ничего не будешь помнить, и я тебе сообщу, что ты Анджелина Джоли. И даже покажу фильмы с твоим участием.

— Ну ты совсем того!

71

— Я могу увеличить обогрев, если вам холодно…

— Спасибо, Жюстен, все хорошо. Лучше будьте осторожны на скользких участках, тут не везде посыпано.