Первый человек в Риме - Колин Маккалоу (2018)

– Ни одна живая душа не должна нас услышать. – (Бомилькар слушал с напряженным вниманием.) – Массива должен уйти из мира живых.

– Здесь? В Риме?

– Да. В ближайшие семь дней. Если Массива доживет до голосования в сенате, наша задача – сделать так, чтобы до этого не дошло. Со смертью Массивы не будет голосования. Это даст нам время. Но если доживет…

– Я сам убью его в таком случае, – заявил Бомилькар решительно.

– Нет! Нет! Убийца должен быть римлянином, – решительно возразил Югурта. – Твоя забота – отыскать такого убийцу.

– Но, мой царь, я не знаю и не понимаю этой страны, – признался Бомилькар. – Как я найду нужного человека? Здесь никому невозможно верить.

– Попроси своих агентов. Наверняка найдется хоть один, кому ты веришь.

Бомилькар задумался на мгновение, дернул себя за короткую бородку.

– Агеласт, – произнес он. – Марк Сервилий Агеласт. Человек, который никогда не улыбается. Его отец – римлянин, и сам он родился здесь, но в груди его бьется сердце матери-нумидийки. Он поможет нам.

– Иди и сделай, – произнес Югурта совершенно по-римски и ушел в глубину сада.

– Здесь? В Риме? – озадаченно переспросил Агеласт.

– И быстро. Не позднее чем через неделю. Как только сенат проголосует за Массиву, в Нумидии начнется гражданская война. Югурте не позволят уехать, ты же понимаешь. Даже если он захочет, гетулы не допустят этого…

– Что за странная идея – искать в Риме наемного убийцу?

– Тогда сделай это сам, – сказал Бомилькар.

– Я не смогу, – буркнул Агеласт.

– Да что ты говоришь! В таком большом городе обязательно найдется человек, способный убить за хорошее вознаграждение.

– Конечно это так. Например, половина здешних бедняков. Но я не вхож в их общество. Я не умею с ними общаться. Не могу же я подойти к первому попавшемуся оборванцу, позвенеть у него под носом золотом и попросить прирезать нумидийского царевича! – простонал Агеласт.

– Почему? – поинтересовался Бомилькар.

– Потому что ему куда проще выдать меня городскому претору, вот почему.

– А ты сразу не плати. Покажи золото для начала. Заплатишь потом, – посоветовал Бомилькар. – Здесь все имеет свою цену, все можно купить.

– Может быть, ты и прав, – задумчиво произнес Агеласт. – Что касается меня, то я не готов проверить твою теорию на практике.

И переубедить его оказалось невозможно.

Все говорили, что Субура – это настоящая клоака Рима, поэтому Бомилькар, одетый как можно менее приметно, направился в Субуру. Ни один раб его не сопровождал. Как всякого именитого гостя, его, конечно, предупредили, чтобы он никогда не ходил в долину северо-восточнее Римского форума. Теперь он понял почему. Не потому, что аллеи Субуры были ýже аллей Палатина, а здания здесь были такими же высокими, как на Виминале и верхнем Эсквилине.

Нет. Что с первого же взгляда отличало Субуру – это люди. Их было куда больше, чем когда-либо видел Бомилькар. Люди – повсюду. Они высовывались из тысячи окон, визгливо крича что-то друг другу. Они протискивались сквозь запрудившую тротуары толпу. Движение здесь было медленным, словно по улице ползла громадная змея. Эти люди вели себя грубо и агрессивно. Они плевали, мочились, освобождали кишечник, где только находили свободное место. Они были способны мгновенно затеять драку с любым, кто посмотрит на них косо.