Индийская принцесса - Мэри Маргарет Кей (2012)

Они все забыли про Манилала. Лошадь пронесла толстяка мимо скал, где ждал Букта, но в конце концов начала уставать, и он умудрился развернуть ее по широкой дуге и галопом поскакал в обратном направлении, хотя находился на значительном расстоянии от нужного места. Манилал видел происходящее и мог оценить ситуацию гораздо лучше всех прочих участников драмы.

Из описания Аша он знал местонахождение прохода сквозь каменный завал и, будучи человеком сообразительным, сразу понял, что его товарищи не успеют добраться туда с достаточным запасом времени и что шикари не в силах помочь им, поскольку не станет стрелять, пока они не окажутся у него за спиной, а тогда будет слишком поздно. Шпор у Манилала не было, но у него оставался хлыст, который он предусмотрительно закрепил в петле на запястье, и он стал безжалостно орудовать им, заставляя лошадь нестись во весь опор не к скалам, а навстречу сплоченной группе вопящих всадников из города.

Аш увидел, как Манилал пролетает мимо, и услышал глухой удар столкновения и смятенные крики, когда толстяк на полном скаку врезался в группу преследователей. Но ему некогда было оборачиваться и смотреть, что там происходит. У него едва хватило времени, чтобы остановиться, спрыгнуть на землю, поймать падающую Анджули и, схватив ее за руку, броситься к заветному тоннелю с Дагобазом в поводу. Сарджи и Гобинд, соскочившие с лошадей, бежали следом за ними, а Букта стрелял, перезаряжал винтовку и снова стрелял…

После бешеной скачки в клубах пыли погруженный в тень каньон за стеной из камня и щебня казался местом очень тихим и мирным. Букта жил здесь последнюю неделю, и его немногочисленные пожитки аккуратно лежали на выступе скалы вместе с дробовиком и двумя коробками патронов. Его лошадь, стреноженная на местный манер скрученной полосой ткани, безмятежно щипала сухую траву, и все вокруг дышало странным покоем. Безопасное укрытие, со всех сторон окруженное горами, до которого можно добраться через единственный проход, настолько узкий, что даже один человек с хорошим мечом, не говоря уже о револьвере, в силах удержать его от целой армии…

Во всяком случае, так Аш считал раньше. Но сейчас, столкнувшись с действительностью, он утратил былой оптимизм, ибо они могли держать оборону лишь ограниченное время, обусловленное количеством имеющихся у них боеприпасов и воды. Первых, возможно, окажется достаточно, но запасов воды в такую ужасную сухую жару хватит ненадолго, тем более что они должны позаботиться о лошадях. Вероятно, Букта напоил свою лошадь и сам вволю напился из ручья в долине, но теперь этот источник недосягаем для них, а ближайший водоем – крохотный прудик с одинокой пальмой среди скал – находится в часе пути отсюда. У них остается только содержимое фляг, которое позволит продержаться какое-то время людям, но ничем не поможет лошадям. А ведь прошло уже несколько часов с тех пор, как Дагобаз пил в последний раз, и еще больше времени – с тех пор, как пил он сам.

Внезапно Аш снова остро почувствовал жажду, прежде ощущавшуюся всего лишь как легкий дискомфорт по сравнению с мучительными переживаниями этого насыщенного событиями дня. Но он не решился утолить ее из страха, что не удержится и выпьет до дна всю флягу, а поскольку очень скоро у них наверняка возникнет гораздо более острая потребность в воде, он должен потерпеть еще немного. Ближе к ночи выпадет роса, и тогда будет легче, но две вещи представлялись очевидными: им нельзя оставаться здесь, потому что без воды тихий каньон вскоре превратится из надежного укрытия в западню, и чем скорее они уйдут, тем лучше. После наступления темноты даже Букта вряд ли сумеет отыскать едва заметную тропу, которая ведет через горы, пролегая по непреодолимым с виду крутым склонам, узким выступам отвесных скал и усыпанным камнями высоким гребням.