Индийская принцесса - Мэри Маргарет Кей (2012)

– Видишь ли, – начала она, – я поняла это уже под конец. Но многие вещи прояснились для меня только после побега из Бхитхора, когда я пряталась в лачуге за твоим бунгало и у меня не было иных занятий, кроме как сидеть и думать – и вспоминать. Вероятно, теперь мне известно все, и если я рассказываю свою историю так, словно я знаю мысли и слова Шушилы, а также прочих людей, с которыми почти или совсем не общалась, я не так уж грешу против истины. В определенном смысле я действительно все знала, ведь в занане, где повсюду глаза и уши и слишком много длинных языков, почти ничего нельзя утаить. Гита, две мои камеристки и одна бхитхорская служанка, тоже желавшая мне добра, рассказывали мне обо всем, что слышали. А та гнусная мегера, которую ты оставил в чаттри связанной и с заткнутым ртом, обожала сплетничать и непременно сообщала мне все, чем надеялась причинить мне боль. Но я не могла заставить себя плохо думать о Шушиле… не могла. Я считала, что она понятия не имеет о вещах, которые творятся от ее имени, и не сомневалась, что они делаются по приказу раны, без ее ведома или согласия. Я полагала, что женщины, желающие мне добра, ошибаются, а мои зложелательницы все придумывают, чтобы помучить меня, – и потому я не слушала ни первых, ни вторых. Но в конце концов… в конце концов я поверила. Сама Шушила – моя сестра! – все сказала мне. Что касается раны, то здесь я тоже должна была предвидеть, как все повернется, потому что я уже видела такое прежде, но тогда на месте раны был наш брат Нанду. Кажется, я тебе рассказывала. Нанду грубо обращался с Шушилой, и все думали, что она его возненавидит. Но она привязалась к нему всем сердцем, так сильно, что порой ее слепая преданность немного задевала меня и я стыдилась своих недостойных чувств. Однако это ничему меня не научило. Когда она влюбилась до беспамятства в порочное, развратное, источенное болезнями существо – своего мужа, я не могла понять этого, хотя безмерно обрадовалась за нее и, не задумываясь о возможных последствиях, от души благодарила богов, позволивших ей обрести счастье в браке, которому она отчаянно противилась и которого безумно страшилась.

– В том, что касается твоей сводной сестры, я готов поверить всему, – сказал Аш, – но только не тому, что она полюбила рану. Вероятно, она притворялась.