«Первое жильё, которое никогда не станет началом чего-то большего, – подумала она, когда они вошли в дом. – Ужасно печально».

Они вошли в парадную дверь и оказались в узком коридоре, который выходил в гостиную. Макензи ощущала пугающую тишину и одиночество, которые всегда селятся в домах, где недавно произошла смерть. Она надеялась, что со временем привыкнет к этому ощущению, но в это трудно было поверить.

Брайерс представился офицерам полиции, дежурившим в прихожей, и те, казалось, были рады небольшому отдыху. Когда они ушли, Брайерс и Макензи вошли в гостиную. Макензи сразу заметила, как молод был Калеб Келлерман. Он мог запросто сойти за восемнадцатилетнего: чистое лицо, футболка с изображением Five Finger Death Punch и мешковатые шорты защитного цвета. Макензи постаралась заглянуть в его душу, сфокусировавшись на неописуемом горе, которое читалось на лице молодого человека.

Он поднял на них глаза, ожидая, что они заговорят первыми. Макензи заметила, как лёгким кивком головы в сторону Калеба Келлермана Брайерс разрешил ей начать разговор. Она сделала шаг вперёд, пугаясь и одновременно радуясь представленной чести. Либо Брайерс был о ней высокого мнения, либо просто пытался её смутить.

«Мистер Келлерман, меня зовут агент Уайт, а это агент Брайерс, – она замолчала. Она, что, только что назвала себя «агент Уайт»? Прозвучало неплохо. Забыв об оговорке, она продолжила. – Я понимаю, сейчас вы переживаете сложное время, и я не буду говорить, что понимаю, что вы чувствуете, – добавила она. Макензи говорила мягко, но решительно. – Но если мы хотим найти того, кто это сделал, нам нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов. Вы сможете это сделать?»

Калеб Келлерман кивнул. «Если я могу сделать что-то, чтобы его поймали, – сказал он, – я сделаю всё».

В его голосе слышалась ярость, и Макензи надеялась, что в ближайшие дни кто-нибудь позаботится о том, чтобы он встретился с психологом. Было в его взгляде что-то безумное.

«Во-первых, мне нужно знать, были ли у Сьюзен враги… или соперники».

«Было несколько её бывших одноклассниц, которые переругивались с ней в Facebook, – ответил Калеб. – В основном, это касалось политики. В любом случае, никто из них не сделал бы этого. Они просто спорили, ничего больше».

«Расскажите о её работе, – попросила Макензи. – Ей нравилась её работа?»

Калеб пожал плечами. Он откинулся на спинку дивана и попытался расслабиться, хотя его лицо по-прежнему было хмурым: «Она любила свою работу не больше других, кто отучился в колледже, но работал не по специальности. Работа давала деньги на жизнь, да и премии были неплохими, но вот график был ужасный».

«Вы знаете кого-нибудь из её коллег?» – спросила Макензи.

«Нет. Она рассказывала мне о них, но я их не встречал».

В разговор вступил Брайерс. В тишине дома его голос звучал по-другому, и в нём слышались грустные нотки: «Она работала продавцом, верно? В компании «Университет «Лучший ты»?»

«Да. Я уже дал полицейским номер её руководителя».

«Агенты ФБР уже поговорили с ним», – подтвердил Брайерс.

«Это неважно, – сказал Калеб. – Её убили не коллеги, я в этом уверен. Я знаю, это звучит глупо, но я просто чувствую, что они ни при чём. Она работала с хорошими людьми… такими же, как и мы сами: они пытались заработать на жизнь и свести концы с концами. Это честные люди, вы понимаете?»

Какое-то мгновение казалось, что он готов заплакать. Калеб проглотил рыдания, уставился в пол, чтобы успокоиться и только потом снова посмотрел на них. В глазах стояли слёзы.

«Тогда, может, вы знаете что-то ещё, что сможет нам помочь?» – спросил Брайерс.

«Не знаю, – ответил Калеб. – У неё был список клиентов, с которыми она должна была встретиться в тот день, но его так и не нашли. Полицейские сказали, что, скорее всего, его забрал и уничтожил убийца».

«Вероятнее всего, так оно и есть», – сказала Макензи.