Провидица - Питер Джеймс (1989)

Его лицо, прежде всегда такое свежее и подтянутое, за последнее время осунулось, покрылось морщинами, и он выглядел гораздо старше своих тридцати трех лет. В мерцающем свете телеэкрана и пламени из камина это лицо вдруг привиделось Сэм таким, каким оно будет в старости: когда у Ричарда закончатся жизненные силы, он начнет сморщиваться и сдуваться, как упырь из ужастика. Это напугало ее. Сэм боялась старости.

– Мне необходимо ездить, такая уж у меня работа.

Он отпил виски на два пальца и снова от души затянулся сигаретой. Запах табака дразнил ее, она жалела, что бросила курить, и злилась на собственную слабость.

– Я думаю, ты слишком мало времени проводишь с Ники, – заявил муж.

– Я и так провела с ним целых три года, Ричард. Я ради сына пожертвовала карьерой.

Он наклонился, погасил сигарету.

– Это был твой выбор, дорогая.

– Наш выбор, – сказала она. – Я пожертвовала тремя годами. А чем пожертвовал ты? Может, теперь твоя очередь?

– Не говори глупостей.

– Никакие это не глупости.

– Багз, я не возражаю против твоей службы, но то, что ты делаешь, чистое безумие. Ты пашешь днем и ночью, приносишь работу домой, постоянно мотаешься по всей Европе, скачешь с одного самолета на другой. Тебя вечно нет дома. Франция. Голландия. Германия. Испания. Болгария. В прошлом году ты только в Болгарию летала шесть раз! Боюсь, ты уделяешь Ники слишком мало времени. Пренебрегаешь своими материнскими обязанностями.

Злость, которая нарастала в ней, вдруг сдулась, словно прокололи шарик, и Сэм почувствовала себя виноватой. Разом поникнув, она опустилась на стул возле стола, словно бы услышав какой-то мучительный отзвук из прошлого.

Она подумала о своем детстве, о том, как жестоко обошлась с ней жизнь. Вспомнила, как поначалу была счастлива в браке, настолько счастлива, что на время позабыла все горести детских лет. А вдруг она забыла слишком многое? Может быть, не только дети могут чувствовать себя заброшенными и ненужными, но и взрослые тоже? Может быть, именно поэтому все и случилось?

3

– Мне кажется, что-то не так.

– Что именно?

– Не пойму.

До Сэм доносились голоса, тихие, неразборчивые, приглушенные, словно бы она услышала несколько случайных реплик, выхваченных из разговора в другом углу комнаты на шумной вечеринке. Она напряглась. Повернулась, вытянула шею над спинкой своего кресла, пытаясь понять, откуда до нее донеслись эти голоса, но мужчина и женщина, сидевшие за нею, спали. Она прислушалась: ничего, кроме гула двигателей, напоминавшего отдаленное журчание воды в раковине. Потом характер шума изменился, и она почувствовала, как самолет пошел вниз, навстречу тучам.

Обычно полеты не вызывали у нее неприятных эмоций, но сейчас Сэм вдруг занервничала. Она беспокойно посмотрела на следы дождя на стекле иллюминатора и серые тучи за окном. Лайнер заходил на посадку. Руки стали мокрыми от пота, и Сэм вдруг поняла, что дрожит.

Ей захотелось повернуть время вспять, не садиться в этот самолет вообще. Дурацкая поездка, в ней не было особой нужды, подумала она. Правильно Ричард говорил, она то и дело скачет с одного самолета на другой. Вот и допрыгалась. Летает чартерными рейсами, чтобы не вводить Кена в лишние расходы. Кто-то ей говорил, что чартерные рейсы опасны. «Немедленно прекрати, Сэм, – сказала она себе. – Успокойся».

Раздался звуковой сигнал, и перед ней загорелось табло «Не курить». Потом послышался еще один сигнал, условно музыкальный, как звук в лифте, сообщающий, что ты добрался до нужного этажа. Дин-дон. Этот звук резал ей слух.