Работа над ошибками - Питер Лавси (1995)

– Вы самый большой оптимист, которого я когда-либо встречал, – сказал Даймонд, будучи не в силах сдержать улыбку. – Вы хоть понимаете, что это значит для меня – взяться доказывать, что все мои выводы, сделанные в 1990 году, ошибочны?

– Но вы же честный человек. Иначе я бы к вам не обратился, – произнес Маунтджой.

– Вы можете предоставить в мое распоряжение какую-то новую улику или улики, способные изменить мое мнение, касающееся дела четырехлетней давности?

– Нет. Но вы должны что-нибудь накопать. Как я мог раздобыть какие-то новые улики, сидя в камере тюрьмы Олбани? Но кто-то же убил ту женщину. И преступник до сих пор на свободе. Наверное, он очень собой доволен и посмеивается над вами. Вас это не задевает?

Даймонд ничего не ответил. Выждав немного, Маунтджой продолжил:

– Наверное, этот тип ненавидел ее – если только он не просто сумасшедший. Похоже, у нее были любовники, которых она бросила. Или конкуренты по работе. Может, она отбила у кого-нибудь кусок хлеба.

– В свое время мы отработали данные версии, – заявил Даймонд.

– Да, но, поскольку подозреваемым был я, вы сделали это без излишнего рвения. Будь я проклят, так оно и было.

Оба замолчали. В тишине стало отчетливо слышно журчание ручья, прокладывавшего себе путь по каменистому руслу. Маунтджой, по мнению Питера, не представил никаких серьезных аргументов в поддержку своей позиции. Единственное, что свидетельствовало в его пользу, было то, что он действительно преодолел множество трудностей, чтобы добиться встречи с Даймондом, человеком, который отправил его в тюрьму. Любой другой беглый заключенный на его месте постарался бы залечь на дно и никак себя не обнаруживать.

Однако в руках Маунтджоя находилась заложница – молодая девушка. Это означало, что Даймонд должен пойти на уступки.

– А если я еще раз изучу материалы дела, как вы просите, и в итоге все равно приду к выводу, что убийца – вы?

– Это будет означать, что вы как професионал ни на что не годитесь, – усмехнулся Маунтджой.

– Как долго вы рассчитываете оставаться на свободе? Ведь розыск мы в любом случае не прекратим.

– Ничего, с этой проблемой я как-нибудь справлюсь.

– С девушкой-заложницей? Кстати, то, что вы удерживаете ее, – преступление.

– Перестаньте говорить ерунду. Мне нужно, чтобы вы действовали, Даймонд. Будет лучше, если, когда мы встретимся в следующий раз, вы сообщите мне, что добились хоть каких-то успехов. А то я, знаете ли, на взводе.

– Каким образом я смогу войти с вами в контакт?

– Я сам вас разыщу. – Маунтджой подвел мотоцикл вплотную к Даймонду. – Я прожил в Бате больше времени, чем вы. Мне известны здесь все ходы и выходы. Так что девчонку никто не найдет. Во всяком случае, до того, как вы сделаете то, о чем я прошу. Ну, а теперь махните мне рукой на прощание.

Маунтджой надел шлем и пнул стартер. Мотоцикл взревел и помчался в сторону Бата.

Глава 7

Никто из полицейского начальства не произнес в адрес Даймонда ни слова благодарности.

– Вам удалось что-нибудь выяснить о моей дочери? Мне кажется, именно это было вашей основной задачей, – грубовато произнес Тотт.

Судя по всему, он больше не считал нужным быть вежливым и предупредительным – ведь согласие Питера на сотрудничество уже было получено. Урвав несколько часов сна, начальник полиции Бата стал прежним Тоттом – желчным и придирчивым.

– Вообще-то я думал, что моей задачей было выяснить, каковы требования Маунтджоя.

– А меня они нисколько не интересуют, – мгновенно отозвался Фарр-Джонс. – Этого типа осудили совершенно справедливо. Не можем же мы пересматривать дело только потому, что ему не нравится находиться в тюрьме.

– Мы упустили великолепную возможность схватить его, – добавил инспектор Уоррилоу. – Даймонд не сообщил нам ничего важного – за исключением того, что у Маунтджоя теперь есть мотоцикл.