Париж в любви - Элоиза Джеймс (2012)

Снег на темно-серых черепицах напротив окна моего кабинета похож на белый мех, приставший к крыше — словно дом таким образом защищается от ледяного воздуха. Но я уже знаю Париж: к полудню выглянет холодное солнце, и снежный мех растает, а вода ринется в подземные канализационные трубы.

* * *

Выкладывая продукты в холодильник, я опрокинула поднос со льдом, и кубики льда рассыпались по всему полу. Алессандро наклонился, чтобы их собрать, и неожиданно повел себя так, как будто ему девять лет. Мне пришлось сражаться с нахальным мальчишкой, который совал мне лед за воротник.

* * *

Сегодня утром я шла по улице Клери, где в витринах маленьких магазинов выставлены только отрезы тканей. Из них, словно из бревен, сложены хижины. Чем дальше я шла, тем стильнее становились магазины, и яркая синтетика сменялась льняными тканями кремового цвета и изысканными шелками. Отрезы уже не были сложены, как бревна, — их поставили вертикально. Рулон обивочной ткани был слегка развернут, чтобы продемонстрировать огненные цветы; рядом находился темный твид, как будто созданный для шотландского лорда, шагающего по вересковым пустошам.

* * *

В конце улицы Клери есть лавка, где продают кружева. Тысячи образцов выплескиваются из шкафчиков, стоящих вдоль узких стен. Поближе к двери — кружева цвета хурмы и шафрана, в которые вставлены крошечные зеркальца. Отдельно выставлены мотки черных кружев, на которые нашиты жемчужины, а также кружевные манжеты цвета меди.

* * *

В квартире над нами начался капитальный ремонт. В кухне у нас абажур в виде широкого конуса — он называется «абажур-кули». Мы только что обнаружили, что вода непрерывно льется по шнуру и абажуру, образуя по краям капли, которые ниспадают, как мишура. Алессандро побежал наверх и вернулся с главным мастером. Тот вошел в кухню, оценил ситуацию и сказал: «Не пользуйтесь этой лампой — возможно, она не будет гореть».

* * *

Может ли быть более жестокий жребий, чем необходимость сидеть на диете в Париже? Я не говорю, что сожалею обо всей съеденной сметане, — потому что ничуть не сожалею. Но если я не хочу столкнуться с необходимостью полностью обновить свой гардероб, мне нужно проявлять сдержанность в еде. Насколько я понимаю, француженки пьют много бульона из лука-порея, когда им нужно похудеть. Я просто записываю все, что съела. Короче говоря, я худею от стыда, а не от бульона из порея.

* * *

На небе ни облачка, и оно голубое и ясное, но мимо моего окна почему-то проплывают маленькие снежинки. Их относит в сторону, и они такие пушистые и задумчивые, словно принадлежат к другой части мира и попали сюда случайно.

* * *

За пять минут до того, как ей нужно было ложиться спать, Анна сообщила, что на прошлой неделе учитель музыки кричал на нее до тех пор, пока она не пообещала попрактиковаться со своим магнитофоном. «Но я забыла, — сказала Анна, пожав плечами. — Теперь он будет снова на меня кричать». — «Где магнитофон? — спросила я. — Ты можешь попрактиковаться прямо сейчас!» — «Мам-м-ма, — закатила она глаза, — он в моем шкафчике, в школе, как всегда. Если я заберу его домой, то могу потерять». Такая вот железная логика.

* * *

Виной моему ужасному французскому то обстоятельство, что голова забита английскими словами. Возьмем, к примеру, слово «веселый». Досадно, что оно почти утратило первоначальное значение и в основном употребляется как «гей».[67] Для меня оно связано с радостью от рождественской канители, от вальса на палубе «Елизаветы II», от свинга в бешеном ритме, под который танцуют солдаты перед возвращением на фронт.

* * *