Грязь, пот и слезы - Беар Гриллс (2011)

Мы с Джеффри уселись выпить воды, опустив рюкзаки на снег и расстегнув куртки, чтобы ветерком остудило разгоряченное и вспотевшее тело.

В лагере 2 шерпы Анг-Серинг и мой друг Тенгба подкрепили нас горячим чаем с лимоном. Было радостно сознавать, что мы уже здесь.

Сейчас ребята из первой партии должны были находиться где-то между лагерями 3 и 4. Вскоре они вступят на новую территорию, гораздо выше, чем за все время экспедиции.

Мы подробно изучили дорогу. Это был опасный траверс через склон Лхоцзе и длинный путь вверх по Женевским скалам – могучему скальному контрфорсу, выступающему надо льдом. По этому отрогу мы пройдем к продуваемой ветрами Южной седловине – месту нашего высотного лагеря под номером 4.

Шерпы разглядели в бинокль альпинистов – черные точки на бесконечном белом покрове высоко над нами.

«Давай, Мик, иди вперед, дружище!» Я улыбался.

Было 11 часов вечера. Мик и Нейл сейчас готовятся покинуть лагерь 4. Им вместе с товарищами предстоит совершить обычный ритуал: сменить обувь, проверить снаряжение, кислородные аппараты, привязать кошки.

Нелегкое это дело для четырех человек, едва поворачивающихся в тесной палатке, в темноте и на высоте двадцати шести тысяч футов.

11 мая наступило полнолуние, идеальное для вершины время. Но прошло уже больше недели, и луна стала убывать. Это означало, что им все время приходится работать при налобных фонарях, а при такой низкой температуре батарейки истощаются очень быстро. Запасные батарейки – лишний вес. Да и поменять батарейки при температуре минус тридцать пять градусов в меховых перчатках не так просто, как кажется.

Никогда мне так сильно не хотелось быть рядом со своим товарищем Миком, как сейчас.

Ветер улегся, ночь была тихой, и они покидали лагерь в хорошее время, опередив две остальные команды, остановившиеся там. Это они правильно решили. Мик говорит, что вскоре после того, как они ушли с седловины, его стали одолевать сомнения насчет запаса кислорода. Это было предчувствие, почти прозрение.

Спустя пять часов цепочка восходителей прокладывала извилистый путь по льду и глубокому снегу в направлении выступа, именуемого «балконом», на высоте двадцати семи с половиной тысяч футов.

Группа двигалась медленнее, чем ожидалось. У Мика погас налобный фонарь. В темноте и в глубоком снегу он не стал возиться со сменой батареек.

Погода, которая казалась такой благоприятной, начала меняться. Мик и Нейл продолжали с трудом продвигаться вверх. Позади них медленно, но упорно шли Карла и Алан.

Наконец в 10:05 утра Нейл вместе с шерпом Пасангом достигли Южной вершины, Лхоцзе. Нейлу уже был виден последний хребет, который вел к печально известному кулуару под названием ступень Хилари, заполненному снегом и льдом, а над ним до самого пика Эвереста тянулся пологий подъем в четыреста футов.

В 1996 году из-за гибели людей Нейл не смог подняться выше лагеря 4. Два года после этого он снова добирался сюда, и лишь теперь до вершины было рукой подать.

Он чувствовал себя сильным и в тревоге ждал Мика, чтобы вместе с ним преодолеть последний гребень и ступень Хилари. Чутье подсказывало Нейлу, что не все благополучно.

По мере того как в ожидании Мика и остальных членов партии проходили драгоценные минуты, он чувствовал, что мечта, однажды ускользнувшая от него, снова собирается это проделать.

Где-то по дороге между восходителями возникло недоразумение по поводу того, кто какую веревку несет с собой. На большой высоте такое случается. Казалось бы, небольшой просчет, так, мелочь. Но каждый просчет ведет к неприятным последствиям.

И вот здесь, в четырехстах футах от вершины Эвереста, они вдруг обнаружили, что у них закончились все веревки. Ребятам не оставалось ничего, кроме как вернуться. О дальнейшем восхождении нечего было и думать.