Последнее королевство. Бледный всадник (сборник) - Бернард Корнуэлл (2005, 2006)

– Клянусь, господин, я не сделал ничего, только удерживал его от опрометчивых поступков.

И это была правда, почти правда. Я никогда не поощрял дикие мечты Этельвольда о том, чтобы перерезать Альфреду глотку или бежать к датчанам. Я поощрял пьянство, блуд и богохульство, но не считал это опрометчивыми поступками.

– Даю слово, господин.

Слово значило много. Все наши законы держались на слове. Жизнь, вассальная верность зависели от клятвы, и моя клятва убедила его.

– Благодарю тебя, Утред, – сказал Альфред серьезно. – Должен сказать, что, к моему изумлению, епископ Эксанкестерский видел во сне посланца Господа и тот сказал, что флотом должен командовать ты.

– Посланца Господа?

– Ангела, Утред.

– Великий Боже! – сказал я истово, думая, как развеселится Энфлэд, узнав, что теперь она еще и ангел.

– Но, – сказал Альфред и снова сморщился, словно боль пронзила его зад или живот. – Но… – продолжал он, и я понял, что это еще не конец. – Меня беспокоит, что ты нортумбриец и что твоя преданность Уэссексу исходит не от сердца.

– Но я здесь, господин.

– Однако надолго ли?

– Пока не уйдут датчане, господин.

Он не обратил внимания на мои слова.

– Мне нужны люди, связанные со мной божественным провидением! Богом, любовью, долгом, чувством и землями.

Король помолчал, подняв на меня глаза, и я понял, что главная проблема заключается в последнем слове – «земли».

– У меня есть земли в Нортумбрии, – сказал я, подумав о Беббанбурге.

– Англосаксонскими землями, которые будут принадлежать тебе, которые ты будешь защищать, за которые будешь драться.

– Благословенная мысль, – сказал я с упавшим сердцем, зная, к чему он клонит.

Только высказал он это не сразу, сначала сменил тему и заговорил, весьма рассудительно, о датской угрозе. Наши суда, сказал король, успешно отражали нападения викингов, но в этом году ожидается прибытие большого флота датчан, и, чтобы справиться с ним, двенадцати кораблей будет недостаточно.

– Я не могу потерять суда, поэтому, думаю, нам не придется сражаться на кораблях. Я ожидаю пешего вторжения язычников по Темезу, а их флот, скорее всего, придет с южного побережья. С одним нашествием я справлюсь, но не с двумя сразу, поэтому задачей флота будет преследовать корабли врага, нападать на них, отвлекать их. Заставлять глядеть в другую сторону, пока я буду уничтожать их армию.

Я сказал, что это прекрасная мысль. Так оно и было, хотя я не понял, как двенадцать кораблей могут отвлечь огромную флотилию. Но этот вопрос мог подождать до прибытия врага. Альфред вернулся к вопросу о земле – решающем факторе, от которого зависело, получу ли я флот.

– Я должен привязать тебя к себе, Утред, – честно заявил он.

– Я принесу клятву, господин.

– Конечно принесешь, – ответил он колко, – но я хочу, чтобы ты остался в Уэссексе.

– Это высокая честь, господин, – сказал я.

Что еще я мог ответить?

– Ты должен принадлежать Уэссексу, – заявил он, затем улыбнулся, словно и впрямь оказывая мне честь. – В Дефнаскире есть одна сирота, девушка, которую мне бы хотелось видеть замужем.

Я ничего не ответил. К чему протестовать, когда меч палача проделал уже половину пути?

– Ее зовут Милдрит, – говорил он, – она мне дорога. Благочестивая, скромная, верующая. Ее отец был судьей олдермена Одды, она принесет своему супругу земли, хорошие земли, и мне бы хотелось, чтобы этими хорошими землями владел хороший человек.

Я выдавил улыбку, надеясь, что она выглядит не слишком вымученной.

– Тот будет счастливчиком, господин, кто женится на девушке, которая вам дорога.

– Так иди же к ней, – приказал он, – и женись на ней, и тогда я назначу тебя командовать флотом.

– Да, господин, – ответил я.

Леофрик, ясное дело, хохотал как ненормальный.