Последнее королевство. Бледный всадник (сборник) - Бернард Корнуэлл (2005, 2006)

Леофрик украл меч, топор и щит у храпевшего в таверне датчанина, а потом мы беспрепятственно вышли через западные ворота. В поле за городом мы нашли больше сотни коней; двое охранявших их воинов дрыхли в крытой соломой хижине, и мы могли бы легко забрать всех лошадей, но седел и уздечек не было, и я нехотя смирился с тем, что придется идти пешком.

Теперь нас было четверо, потому что Энфлэд решила отправиться с нами. Она закутала Исеулт в два больших плаща, но бриттка все еще дрожала.

Мы пошли на запад, потом – на юг по дороге, которая вилась меж невысоких холмов. Мы направлялись в Батум, а оттуда я мог бы двинуться на юг к Дефнаскиру, дабы позаботиться о маленьком сыне, но было ясно, что датчане уже опередили нас. Некоторые, должно быть, поскакали в ту сторону еще вчера, потому что в первой же деревне, до которой мы добрались, не кричали петухи, вообще не раздавалось ни звука, а то, что я принял за утренний туман, оказалось дымом от горящих домов. Гуще всего дым поднимался впереди, поэтому датчане вполне уже могли достичь Батума. Этот город был им хорошо известен, так как они торговали там во время очередного перемирия.

В тот же день около полудня орда конных датчан появилась на дороге позади нас, и мы бежали на запад, чтобы укрыться в холмах.

Мы странствовали неделю, находя убежища в лачугах: некоторые из них хозяева бросили, в других все еще жили перепуганные люди, и каждый короткий зимний день непременно был отмечен дымом, говорящим о том, что датчане вовсю грабят Уэссекс. Однажды мы нашли корову, запертую в коровнике рядом с покинутым домом; корова была с теленком и ревела от голода. Той ночью мы попировали свежим мясом, а на следующий день не смогли двинуться дальше из-за жгучего холода и косого дождя – его подгонял восточный ветер, а деревья раскачивались тяжело, словно в муках. Крыша дома, где мы нашли убежище, протекала, дым от огня угрожал нас задушить, а Исеулт просто сидела, глядя на маленькие язычки пламени огромными пустыми глазами.

– Ты хочешь вернуться в Корнуолум? – спросил я ее.

Исеулт, казалось, удивилась, что я заговорил. У нее ушло несколько биений сердца на то, чтобы собраться с мыслями, потом она пожала плечами.

– А что там у меня есть?

– Дом, – ответила Энфлэд.

– Мой дом – это Утред.

– Утред женат, – резко возразила Энфлэд.

Исеулт словно не услышала ее.

– Утред поведет мужчин, – проговорила бриттка, раскачиваясь вперед и назад, – сотни мужчин. Могущественный отряд. Я хочу это видеть.

– Он введет тебя в искушение, вот что он сделает, – сказала Энфлэд. – Ступай-ка ты лучше домой, девушка, возноси молитвы и надейся, что датчане туда не доберутся.

* * *

Мы продолжали пробираться на юг, каждый день понемногу продвигаясь вперед, но те мучительные зимние дни были коротки, и датчане, казалось, были повсюду. Даже когда мы странствовали по местности вдалеке от троп и дорог, на горизонте всегда мог показаться датский разъезд, и, чтобы избежать встречи с такими отрядами, мы все время забирали на запад.

К востоку от нас лежала римская дорога, ведущая из Батума в Эксанкестер, – то был главный путь сообщения в этой части Уэссекса, и датчане наверняка должны были им пользоваться, усиленно патрулируя окрестности. В результате мы оказались ближе к Сэфернскому морю, но и там было небезопасно, потому что Свейн наверняка должен был явиться из Уэльса. Я не сомневался, что с Уэссексом наконец покончено.

Мы встретили нескольких беженцев, покинувших свои деревни и прячущихся в лесах, но никто из них ничего толком не знал, и мне сообщали только слухи. Никто не видел ни одного воина из восточных саксов, никто ничего не слышал об Альфреде, все видели только датчан и дым, который был буквально повсюду.