Последнее королевство. Бледный всадник (сборник) - Бернард Корнуэлл (2005, 2006)

– Прошу тебя, господин, – произнес Кьяртан.

Ему с трудом дались эти слова, потому что Кьяртан был гордецом, но в Эофервике не обрел богатства, не заслужил ни одного браслета, ничем не прославился.

– Но на моих судах нет места, – холодно произнес Рагнар и отвернулся.

Я заметил полный ненависти взгляд Кьяртана.

– Почему он не может пойти с кем-нибудь другим? – спросил я Равна.

– Потому что все знают, что он оскорбил Рагнара, и посадить его на весла – значит навлечь на себя гнев моего сына. – Равн передернул плечами. – Кьяртану лучше вернуться в Данию. Когда человек теряет доверие господина, он теряет все.

Но Кьяртан со своим одноглазым сыном, вместо того чтобы вернуться на родину, остались в Эофервике, а мы отправились в поход. Сначала шли по течению реки Уз, потом по Хамберу и наконец остановились на ночь. На следующее утро мы сняли с бортов щиты, подождали, пока прилив поднимет суда, и принялись грести на восток, к большому морю.

Я выходил в море в Беббанбурге, ходил с рыбаками ставить сети у Фарнских островов, но это было совсем другое дело. «Летучий змей» качался на волнах, как птица, вместо того чтобы разгребать их, как пловец. Мы вышли из реки и воспользовались северо-западным ветром, чтобы поднять большой парус. Весла вытянули из уключин, которые потом закрыли деревянными заслонками, парус забился, захлопал, поймал ветер – и повлек нас на юг.

Всего по воде двигалось восемьдесят девять кораблей – флотилия убийц с драконьими головами. Экипажи соревновались друг с другом в скорости и кричали обидные слова отставшим.

Рагнар привалился к рулевому веслу, его волосы развевались по ветру, на лице играла улыбка, широкая, как океан. Кожаные ремни скрипели, корабль иногда словно выпрыгивал из воды и несся по гребню волн, оставляя за собой веера брызг. Сначала мне было страшновато, потому что «Летучий змей» кренился под ветром, почти заваливаясь на подветренный борт, но на лицах остальных я не видел страха, поэтому тоже научился радоваться этой дикой гонке и вопил от восторга, когда нос ударялся о волны, а колючие струи зеленой воды обрушивались на палубу.

– Как я это люблю! – крикнул мне Рагнар. – Надеюсь, в Валгалле для меня найдутся корабль, море и ветер!

Берег был еле виден; низкая зеленая полоса справа по борту иногда прерывалась дюнами, но ни разу – холмами или лесом. Когда солнце село, мы повернули к берегу, и Рагнар приказал свернуть парус и вытащить из уключин весла.

Мы явились в многоводные земли, в страну болот и камыша, птичьих криков и длинноногих цапель, угревых садков и канав, мелких каналов и вытянутых озер… И я вспомнил, что отец называл жителей Восточной Англии лягушками. Мы находились на краю их владений, там, где заканчивалась Мерсия и начиналась Восточная Англия, представлявшая собой мешанину воды, грязи и отмелей.

– Это место называют Гевэском, – сказал Рагнар.

– Ты здесь бывал?

– Два года назад. Отличная земля для набега, Утред, но вода предательская. Слишком мелко.

Гевэск действительно был очень мелок, и Веланд с борта «Летучего змея» стал измерять глубину, спуская кусок железа на веревке за борт. Весла опускались, только когда Веланд говорил, что глубины достаточно, и так мы ползли в свете заходящего солнца на запад, а за нами следовали остальные корабли. Тени удлинились, красное солнце освещало разинутые пасти драконов и змей и орлиные головы на носах кораблей. Весла опускались так медленно, что успевали высохнуть в промежутке между двумя гребками. Мы долго двигались по зыбким водам, багровым от света умирающего солнца, а ночью бросили якорь и переночевали на борту.

На заре Рагнар велел нам с Рориком залезть на мачту. Рядом с нами стоял корабль Уббы, его люди тоже карабкались к раскрашенному флюгеру на верхушке мачты.

– Что видно? – крикнул нам Рагнар.

– Три всадника смотрят на нас, – ответил Рорик, указывая на юг.