Книга Жизни - Дебора Харкнесс (2014)

– Мы делали то, что от нас требовалось, милорд. Ждали. Молчали. И не теряли веру, что время снова приведет мадам де Клермон в Сет-Тур. – В уголках рта Алена застыла грустная улыбка. – Если бы сир Филипп смог дожить до этого дня…

При мысли о Филиппе у меня заколотилось сердце. Должно быть, он знал, какую злобу и неприятие вызову у них я – их новая сестра. Тогда почему он поставил меня в столь трудное положение?

– Диана, ты не устала? – спросил Мэтью, беря меня за руку.

– Нет. Просто воспоминания нахлынули.

Я взяла миниатюры, запечатлевшие нас с Мэтью в изящных нарядах Елизаветинской эпохи. Портреты написал Николас Хиллиард по просьбе графини Пемброк. Они с графом Нортумберлендом вручили нам эти миниатюры в качестве свадебного подарка. Вначале они были друзьями одного Мэтью, равно как и члены Школы ночи: Уолтер Рэли, Джордж Чапмен, Томас Хэрриот и Кристофер Марло. Вскоре большинство из них стали и моими друзьями.

– Миниатюры нашла мадам Изабо, – пояснил Ален. – Она каждый день внимательно просматривала газеты, ища ваши следы. То есть искала что-нибудь необычное, выделяющееся из общего потока событий. Когда мадам Изабо увидела объявление о продаже миниатюр на аукционе, то послала мастера Маркуса в Лондон. Вот там он и познакомился с мадемуазель Фиби.

– А это рукав от твоего свадебного платья. – Мэтью дотронулся до ветхой ткани, проведя пальцем по вышитому рогу изобилия – традиционному символу богатства. – Никогда не забуду, как ты спускалась по холму в деревню. Пылали факелы, а дети расчищали заснеженный путь. – Его улыбка была полна любви и удовлетворенной гордости.

– После свадьбы многие деревенские мужчины предлагали мадам де Клермон свое ухаживание на случай, если вы устанете от нее, – усмехнулся Ален.

– Спасибо, что сохранили для меня всю эту зримую и осязаемую память. – Я повернулась к столу. – Ведь так легко поверить, будто наше путешествие в тысяча пятьсот девяностый год – плод моих безудержных фантазий и в действительности мы там никогда не были. Но вещи оживляют то время, делают его реальным.

– Сир Филипп полагал, что у вас могут возникнуть такие мысли. Но есть еще два предмета, на которые я хочу обратить ваше внимание, мадам де Клермон.

Алан подал мне расходную книжку. Она была плотно перевязана веревочкой, а узел прикреплен к обложке кусочком воска.

– Что это? – спросила я, беря книжку.

Толщиной она значительно уступала расходным книгам в кабинете Мэтью, где отмечались финансовые операции ордена Рыцарей Лазаря.

– Ваши счета, мадам.

– Я думала, моими финансами занимается Хэмиш. Он оставил мне кучу документов на подпись.

– Мистер Осборн ведает финансовой стороной вашего брачного контракта с милордом. А это средства, которые вы получили от сира Филиппа.

Взгляд Алена задержался на моем лбу, на том месте, которое Филипп пометил своей кровью, удочеряя меня.

Испытывая любопытство, я сломала печать и открыла книжку. В нее периодически добавлялись чистые страницы, для чего приходилось менять переплет. Первые записи были сделаны на плотной бумаге XVI века и датированы 1591 годом. Среди них – сумма, врученная мне Филиппом в качестве приданого: 20 тысяч золотых венецианских цехинов и 30 тысяч серебряных рейхсталеров Священной Римской империи. Деньги эти не лежали мертвым грузом, а постоянно куда-то вкладывались, чтобы приносить более выгодные проценты. На них покупались дома и земли, которые тоже приносили доход. Все эти не слишком понятные мне операции методично фиксировались аккуратным почерком Алена. Я перелистала книжку, дойдя до последней страницы. Она была совсем новенькой и представляла собой нечто вроде окончательного финансового отчета, датированного 4 июля 2010 года – днем нашего приезда в Сет-Тур. Увидев сумму в строке доходов, я выпучила глаза.