Небо над головой стало черным, отчего самые яркие звезды приобрели голубоватый оттенок. При такой ущербной луне теперь, когда глаза привыкли к темноте, она видела сотни далеких ярких точек вдобавок к главным созвездиям. Сегодня особенно отчетливо виднелись Весы, Скорпион и Стрелец. Как всегда, глядя на красоту неба, Констанс переполнялась ощущением чуда. Она – всего лишь крошечное существо на маленькой планете в огромной Вселенной, заполненной мириадами других планет. Все это существовало бесчисленные тысячи лет. Констанс начала настраивать телескоп, решив сегодня нацелить его на юг.

Когда Констанс вернулась в свои покои, насмотревшись на звезды, ее ждало приглашение сопровождать Кадара на утренней верховой прогулке. Одежда, которую ей приготовили по такому случаю, прекрасно подходила названной цели: мягкая белая блуза без рукавов под длинной темно-красной хлопчатобумажной накидкой и такого же цвета шаровары. Наряд дополняли высокие замшевые сапоги, облегающие ноги до колена. Длинные заостренные мыски украшала красная вышивка.

Кадар встретил ее у конюшни; он уже выбрал для нее арабскую кобылу, красивее которой она в жизни не видела. Констанс обрадовалась тому, что привыкла ездить верхом по-мужски: здесь не было седел для женской посадки. Утро было чудесным, и она не могла бы просить более спокойной лошади. Над ними в утреннем бирюзовом небе плыли белые облака, солнце было бледно-золотистым, воздух пряным от соли. Когда они добрались до дальнего конца длинного пляжа, Констанс остановила кобылу. Кадар уже ждал ее. Береговая линия была скалистой; чуть дальше от моря росли высаженные стройными рядами деревья.

– Оливы, – сказал Кадар, отвечая на ее молчаливый вопрос. – Они отгораживают участки драгоценной плодородной земли от морского ветра и соли.

– Как красиво! – воскликнула Констанс. – А лошадь… она ведет себя идеально. Тот, кто ее тренировал, очень искусен.

– Ее растили в Бхариме, как и моего жеребца. У Рафика, тамошнего эмира, лучшие кони во всей Аравии. Мне повезло, я один из немногих, кому он соглашается продавать племенных лошадей.

– А! – рассмеялась Констанс. – Понимаю, почему он считает вас достойным. Вы скачете, как будто родились в седле. Считаю за большую честь возможность прокатиться на этой красавице!

Кадар улыбнулся и предложил:

– Сегодня довольно сильный отлив, и мы можем отправиться на мыс, если вы не устали.

– Можно ли устать от такой прогулки! – засмеялась Констанс.

Море, небо, песок, лошадь и мужчина – ничто не способно ей надоесть, думала она, скача следом за ним. Голова у принца была непокрыта, и его черные шелковистые пряди трепал ветер. От пота тонкая рубаха прилипла к спине, облегая бугристые мускулы на плечах. Несмотря на стройность, он был очень сильным. И отлично смотрелся на породистом жеребце.

Когда они повернули на мыс, отлив продолжался. Оливы сменились зарослями кустарника. Они поднялись на утес. Мерный плеск волн о песок стих и казался тихим вздохом. Горы, которые Кон-станс мельком видела вчера с террасы на крыше, теперь явственно проступили на горизонте. Всадники резко повернули, и она ахнула от радости, увидев идеальный полумесяц песка, совершенно отгороженный крутыми скалами. За утесами находилась природная бухта. Почти такая же бухта виднелась по другую сторону залива.

– Что вы думаете о моем убежище?

– Мне не хватает слов. Ваша страна прекрасна! Свет просто волшебный. Синее небо, лазурное море… как будто оказался в картине. Здесь все такое живое, краски настолько яркие! Они очень отличаются от приглушенных оттенков серого, типичных для Англии. Здесь что-то происходит с душой. Дух поднимается. – Она смутилась. – Не знаю, как это действует, но я чувствую себя так, словно во мне множество пузырьков… наверное, вы решите, что я сумасбродка.

– По-моему, здешняя красота вам подходит, – ответил Кадар. – Вы яркая. Пылкая. Живая.