Коралина - Гейман Нил

В полу медленно поднялся ужасно тяжелый и неподатливый люк – дверь в темницу. Он открылся, и за ним Коралайн увидела лишь мрак. Она пошарила в темноте рукой и нащупала холодный выключатель. Без особой надежды, что он сработает, Коралайн щелкнула выключателем, но, вопреки ожиданиям, где-то внизу зажглась лампочка, и дыра в полу осветилась жиденьким желтым светом. Стали видны ведущие вниз ступени, но больше ничего.

Коралайн вынула из кармана камень с дыркой и посмотрела сквозь него в подвал, но, ничего не увидев, положила камень назад.

Из погреба донесся запах сырой глины и чего-то еще, острого и едкого, как кислый виноград.

Она заглянула вниз, нервно поглядывая на люк. Коралайн была уверена – упади эта тяжеленная дверь, и ей никогда уже не выбраться из вечного подвального мрака. Она коснулась дверцы вытянутой рукой, но та не шелохнулась. Коралайн повернулась лицом в темноту и спустилась по ступеням. На стене у подножия лестницы отыскался еще один ржавый железный выключатель. Коралайн нажала на него, и включилась висящая на проводе голая лампочка. Света от нее было недостаточно, чтобы хотя бы рассмотреть, что нарисовано на облупленных стенах. Рисунки казались незаконченными. Коралайн разглядела, кажется, глаза, и еще что-то наподобие гроздей винограда. А под ними – каких-то тварей. Коралайн усомнилась, что на стенах изображены именно люди.

В углу подвала была навалена куча хлама: картонные коробки, заполненные заплесневелыми бумагами, и гора истлевших занавесок.

Тапочки Коралайн шаркали по цементному полу. Скверный запах усилился. Она уже собралась развернуться и уйти, как вдруг заметила чью-то ногу, торчащую из-под груды занавесок.

Коралайн сделала глубокий вдох (вонь прокисшего вина и заплесневелого хлеба, казалось, заполнила всю голову) и, отвернув сырую ткань, увидела нечто, размерами и формой более или менее напоминающее человека.

Прошло несколько секунд, прежде чем она разглядела, что это за существо: оно было бледным и вздувшимся, как личинка, с тонкими прутиками рук и ног. Черт лица почти не было – они разбухли и сгладились, как поднявшееся дрожжевое тесто.

На месте глаз у существа были две большие черные пуговицы.

Коралайн издала восклицание ужаса и отвращения, и, словно проснувшись от этого звука, создание начало подниматься. Коралайн застыла, как вкопанная. Существо поворачивало голову, пока не вперило черные пуговичные глаза прямо в нее. На гладком лице прорезался рот – между губ тянулись вязкие нити чего-то белесого – и голос, даже отдаленно не напоминающий голос отца, прошептал:

– Коралайн.

– Что ж, – казала Коралайн созданию, которое раньше называлось ее другим папой. – По крайней мере, ты не бросаешься на меня из-за угла.

Ничего не ответив, оно подняло руки-хворостинки к лицу и смяло белую глину, вылепив нечто вроде носа.

– Я ищу своих родителей, – объяснила Коралайн. – Или одну из украденных душ других детей. Они здесь есть?

– Здесь нет ничего, – ответило невнятно бледное существо. – Ничего, кроме пыли, сырости и забвения. – Оно было белым, громоздким и раздутым. Чудовищным, подумалось Коралайн, но вместе с тем и жалким. Она поднесла к глазу камень с дыркой и посмотрела в отверстие. Ничего. Безликое существо говорило правду.

– Несчастное создание! – вырвалось у нее. – Готова поспорить, она бросила тебя сюда в наказание за то, что ты выболтал мне лишнее.

Существо растерялось, но потом кивнуло. Коралайн удивилась, как эта червеобразная страхолюдина когда-то могла напоминать ей папу.

– Мне так жаль... – произнесла Коралайн.