Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - Пол Мейсон (2015)

Наша задача состоит в упорядочении посткапитализма: бесплатная беспроводная сеть в горной деревушке должна быть предпочтительнее прав телекоммуникационной монополии. Благодаря таким маленьким изменениям могут появиться новые системы.

Уничтожить или социализировать монополии

Создание монополий для борьбы с падением цен до нуля – это самый важный защитный рефлекс капитализма перед лицом посткапитализма.

В интересах осуществления перехода этот защитный механизм следует устранить. Там, где это возможно, монополии должны быть объявлены вне закона, а правила, препятствующие фиксированию цен, должны строго исполняться. В течение двадцати пяти лет государственный сектор был вынужден обращаться к аутсорсингу и разрывать самого себя на части. Теперь настанет черед монополий вроде Apple и Google. Там, где устранение монополии чревато отрицательными последствиями – как, например, в случае авиастроительной фирмы или компании водоснабжения, – будет достаточно решения, которое Рудольф Гильфердинг отстаивал сто лет назад: общественная собственность.

В своей изначальной форме, т. е. в виде государственной некоммерческой корпорации, государственная собственность принесла капиталу большую социальную пользу, снизив издержки на труд. В посткапиталистической экономике она может обеспечить и нечто большее. Стратегическая цель, светящаяся большими буквами в презентациях PowerPoint в переговорных комнатах всех компаний государственного сектора, должна была бы состоять в снижении расходов на базовые потребности с тем, чтобы общее время общественно необходимого труда сократилось и чтобы можно было производить больше бесплатных товаров.

Если в условиях неолиберальной экономики водо- и энергоснабжение, жилое строительство, транспорт, здравоохранение, телекоммуникационная инфраструктура, образование действительно стали бы общественными, то это было бы воспринято как революция. Приватизация этих секторов в последние тридцать лет стала тем средством, при помощи которого приверженцы неолиберализма вернули доходность в частный сектор. В странах, лишенных промышленности, такие монополии услуг – сердце частного сектора и, наряду с банками, хребет фондового рынка.

Оказание этих услуг по цене издержек стало бы стратегическим актом социального перераспределения, намного более эффективным, чем повышение реальных зарплат.

В итоге при правительстве, которое бы стремилось к посткапитализму, государство, корпоративный сектор и общественные корпорации могли бы преследовать совершенно иные цели, внося сравнительно низкозатратные изменения в регулирование и опираясь на радикальную программу снижения долга.

Однако формы настоящей посткапиталистической экономики возникают не в этой сфере. Подобно тому как британское государство поощряло рост капиталистической экономики в начале XIX века, устанавливая новые правила, сегодня правительства и строго регулируемые корпорации создали бы лишь рамки новой экономической системы, но не ее суть.

Дать рыночным силам исчезнуть

Для развитого сетевого, ориентированного на потребителя общества, где у людей есть сосредоточенная на индивиде модель экономических потребностей, рынки – не враги. Есть большая разница между посткапитализмом, основанным на информационных технологиях, и посткапитализмом, основанным на командном планировании. Нет причин устранять рынки в приказном порядке, если вы устраняете базовые иерархические дисбалансы, скрывающиеся под термином «свободный рынок».

Если фирмам запрещено устанавливать монопольные цены и всем доступен универсальный базовый доход (о нем разговор пойдет ниже), то рынок становится передатчиком эффекта «нулевых предельных издержек», который проявляется в общем снижении рабочего времени в обществе.

Однако для того, чтобы контролировать переход, нам следовало бы подавать четкие сигналы частному сектору, важнейшим из которых является следующий: доход обеспечивается предпринимательством, а не рентой.