Мастерская кукол - Элизабет Макнил (2019)

– Я так и знал, что ты дома. Я пришел за моей голубкой, если, конечно, от моих воплей она не спрыгнула со своего насеста и не вылетела в окно. Ну, где ты ее прячешь?.. – И, не дожидаясь ответа, художник махнул рукой какому-то человеку, который только что появился из-за угла у поворота в переулок.

– Эй, иди скорей сюда! Опять ты опоздал!

Ночь уже почти вступила в свои права, а в переулке не было ни одного фонаря, поэтому Сайлас не сразу разглядел второго мужчину, который осторожно продвигался вперед, лавируя между кучами мусора, нечистот и золы на мостовой. Наконец он подошел достаточно близко, и на его лицо упал свет от лампы, которую Сайлас держал в руке. Чрезвычайная худоба делала его похожим на вконец заезженного пони. Это был приятель Фроста, тоже художник, а звали его Джон Милле.

– Господи, Луис, что ты сделал со своей одеждой?! – воскликнул Милле. – Я бы и свою собаку не одел в такое рванье!

– Я тоже рад тебя видеть, Джонни! – ухмыльнулся Фрост. В следующую секунду он уже шагнул в лавку, даже не вытерев башмаков о лежащий на пороге железный скребок.

– Хорошо, что у вас еще открыто, – сказал Милле, и Сайлас не стал возражать, хотя у него было закрыто.

– Сайлас закончил мою голубку, – сообщил Фрост. – Вот сейчас и поглядим, как он справился с работой. Р-р-р!.. – зарычал он и, схватив с полки львиный череп, притворился, будто хочет швырнуть им в приятеля. Тот машинально пригнулся, а Сайлас замер в испуге. Он хотел попросить художника положить череп на место, но почему-то оробел и не смог произнести ни звука. Повернувшись, Сайлас снял со шкафа чучело птицы.

– Господи боже мой! – воскликнул Фрост, когда Сайлас вынес ему чучело голубки. – Это превосходно, просто превосходно! Как раз что-то в этом роде я имел в виду. – Схватив птицу, он погладил ее пальцем по головке. – Ах, если бы только мои натурщицы умели сидеть так смирно, как она! Отличная работа, друг мой! – С этими словами он протянул Сайласу золотую гинею. Сумма была вдвое больше той, о которой они условились, но художник отказался от сдачи, сказав, что хорошая работа заслуживает хорошего вознаграждения. Сайлас все еще пытался протестовать, но Фрост только отмахнулся. Затолкав голубку в небольшой ранец из толстой свиной кожи, он подтолкнул приятеля к выходу. Через минуту оба уже вприпрыжку мчались к выходу из переулка, а Сайлас смотрел им вслед. На бегу Луис положил руку на плечо Милле, и на каждом третьем шаге приятели совершали потешный прыжок, похожий на фигуру какого-то танца. В свете лампы, которую Сайлас машинально поднял повыше, чтобы осветить им путь, то и дело мелькали белые лодыжки и белые запястья Фроста, которые неожиданно напомнили Сайласу Флик. Наконец приятели пропали из вида, затерялись в темноте, и Сайлас, обернувшись, окинул взглядом свою тесную лавчонку, ее низкий потолок и обшарпанные шкафы, которые он собственноручно покрасил, пытаясь придать им более респектабельный вид. Уголки его губ недовольно опустились, но он проговорил только:

– Ну вот, глупая маленькая птица, больше ты не будешь нападать на торговок салатом. Твоему новому хозяину это не понравится. – И, продолжая укоризненно качать головой, он закрыл дверь.

Юная художница