Дворец ветров - Мэри Маргарет Кей (2012)

– Вот видите, мой принц? Он ничего не слышал. Сегодня его мысли витают где-то далеко. В чем дело, сахиб? Вы чем-то обеспокоены?

– Нет, конечно, – поспешно сказал Аш. – Я просто задумался.

– Оно и видно – вы уже пропустили трех птиц. Охе! Вот и еще одна! Великолепный жирный голубь. Нет… вы опоздали. Принц опередил вас.

На самом деле Джхоти первым увидел голубя, и Мулрадж еще не договорил, когда сокол мальчика взмыл в воздух, а сам он, охваченный возбуждением, пришпорил лошадь и устремился за ним следом.

– Его отлично выучили, – одобрительно заметил Мулрадж, глядя вслед ребенку, – и он ездит верхом, как раджпут. Вот только с седлом у него что-то неладное. По-моему… Прошу прощения, сахиб.

Мулрадж дал коню шпоры и галопом унесся прочь от Аша, который лишь обрадовался возможности побыть наедине со своими мыслями. Сегодня утром он не чувствовал тяги к общению, да и особого интереса к охоте не испытывал, хотя тоже знал в ней толк и сокол, сидевший у него запястье, был подарком Кака-джи Рао. При иных обстоятельствах он не нашел бы занятия лучше, чем соколиная охота в такой местности, но сегодня он думал о других вещах.

Младшая принцесса, похоже, почти полностью избавилась от прежней застенчивости и оживленно болтала с ним, как с добрым другом, но Анджули ни разу не заговорила, причем на сей раз ее молчание было отчужденным, и Аш обнаружил, что даже не может встретиться с ней взглядом. Он неоднократно пытался завязать с девушкой разговор, но на все вопросы она отвечала лишь легким движением головы или, в лучшем случае, вежливой улыбкой, но всякий раз смотрела мимо него, словно не замечая. И выглядела она плохо. Лицо у нее было опухшим и бледным, и Аш подозревал, что она не спала ночью, чему не приходилось удивляться, так как она покинула его палатку в четвертом часу. Анджули едва ли могла выглядеть уродливо, красота ее шла от породы, и в любых обстоятельствах гордая посадка головы на стройной шее, лепка маленького квадратного лица, очертания короткой верхней губы и широко расставленные глаза никуда не делись бы. Но сегодня, рядом со своей маленькой сестрой, она казалась почти невзрачной, и Аш задавался вопросом, почему для него это не имеет никакого значения.

Несколько месяцев назад он сказал Уолли, что никогда уже не сможет влюбиться, что навсегда излечился от любви, приобрел иммунитет к любовному недугу, как человек, переболевший оспой. И всего несколько часов назад – от силы восемь – он мог бы повторить это в твердой уверенности, что говорит правду. Он до сих пор не понимал, почему теперь все не так и каким образом это случилось. Его отношение к маленькой Джули, пусть и покровительственное, никогда не было ни нежным, ни сентиментальным (малолетние мальчики редко питают интерес, а уж тем более глубокую привязанность к девочкам гораздо младше их), и, будь у него выбор, он предпочел бы товарища одного с ним возраста и пола. Кроме того, он уже знал, кто она такая, когда нес ее на руках через реку, а потом целую вечность держал в объятиях под покровом сумерек, но тогда не испытывал ничего, кроме тревоги…

Два дня спустя, когда он таращился на Анджули в дурбарной палатке и с изумлением осознавал, что она красива, сердце у него не забилось чаще и никакие чувства не всколыхнулись в душе. А когда она явилась к нему среди ночи, он был сначала подозрителен, потом раздражен, потом сентиментален, а под конец разозлен и смущен. Так почему же несколько минут, в течение которых она рыдала в его объятиях, и вид ее мокрого от слез, искаженного лица изменили для него все на свете? Это не укладывалось в голове – однако это произошло, как ни крути.