Дворец ветров - Мэри Маргарет Кей (2012)

Родичи Ситы были земледельцами, горцами, причисляющими себя к потомкам раджпутов. Ее муж тоже был вайшьей, и она воспитала Аша как своего родного сына. Мать Джули была полукровкой, а следовательно, с точки зрения ортодоксального индуса, имела примесь нечистой чужеземной крови. Но ее отец принадлежал к касте воинов и, как многие кшатрии, полагал, что именно они, а не брахманы должны по праву занимать почетное первое место. Он также волей случая оказался самодержцем, раджпутом и раджой. Поэтому он считал себя выше всех кастовых законов, и если бы вдруг пожелал выдать свою дочь за самого презренного из неприкасаемых, то, вероятно, сделал бы это с самым невозмутимым и высокомерным видом. Тем не менее, руководствуйся он только соображениями кастовой принадлежности, он никогда не счел бы приемного сына служанки Ситы (а тем более единственного сына профессора Пелам-Мартина) приемлемой партией для своей дочери от фаранги-рани. Его наследник, несомненно, разделял его мнение, несмотря на низкое происхождение собственной матери Нанду и тот факт, что сомнительный статус его сводной сестры Анджули-Баи стал причиной ожесточенных споров и мелочных дрязг с эмиссарами из Бхитхора, которых только щедрая мзда и обещание богатого приданого заставили в конце концов признать ее приемлемой женой для раны.

В настоящее время, однако, одобрение или неодобрение Нанду не имело никакого значения: условия брачных договоров согласованы и обмен дарами по случаю помолвки состоялся, и его сестры теперь являются собственностью раны, а брачная церемония послужит лишь окончательным скреплением сделки, уже заключенной и не подлежащей отмене. Выйти из сложившейся ситуации без страшного скандала и не подвергаясь серьезной опасности они с Джули могли только чудом, а Аш в чудеса не верил.

Если он не сумеет убедить Джули бежать с ним, бракосочетание состоится. А если она выйдет замуж за рану, он никогда уже не сможет видеться и разговаривать с ней. Она бесследно скроется в замкнутом и недоступном мире занана и все равно что умрет для него. Он даже не сможет писать ей или получать какие-нибудь сведения о ней – разве только через Кака-джи, да и это вряд ли, поскольку Кака-джи сочтет неприличным обсуждать жену раны с другим мужчиной. Единственной новостью, которая дойдет до него, будет новость невыразимо мучительная: что Анджули-Баи стала матерью. Или умерла…

Мысль о любой из этих возможностей причинила такую боль, что Аш невольно дернулся, словно уклоняясь от удара, и мангуст, подкравшийся совсем близко с целью обследовать странное существо, метнулся прочь с яростным свиристеньем и исчез в тени.

Аш не заметил зверька, но сердитое свиристенье ненадолго вызвало у него в памяти другого мангуста – Туку. Он слегка удивился, что спустя столько лет все еще помнит это имя и помнит злорадное выражение на лице Биджу Рама и ощущение маленького безжизненного тельца в своих руках. Но воспоминание о том дне лишь заставило Аша снова обратиться мыслями к Джули, потому что именно она, Каири-Баи, заполнила пустоту, образовавшуюся у него в душе после смерти Туку.