Дворец ветров - Мэри Маргарет Кей (2012)

Однажды вечером, после долгого утомительного дня, проведенного в седле, Аш получил корзину апельсинов из рук одного дворцового слуги, пояснившего, что это подарок от раджкумари Анджули. Раджкумари сожалеет, что недомогание младшей сестры мешает им принять сахиба, но надеется, что сам сахиб пребывает в добром здравии и с удовольствием съест фрукты. Аш посмотрел на апельсины, сердце у него бешено заколотилось, голова пошла кругом, и несколько мгновений он отчаянно боролся с непреодолимым желанием вырвать корзину из рук мужчины и тут же обшарить ее в поисках письма, которое наверняка там находилось. Овладев собой, он наградил посыльного, унес корзину в палатку и высыпал апельсины на кровать, однако ничего не нашел.

Но что-то же там должно быть, иначе зачем Джули стала бы присылать традиционный подарок в виде фруктов? Подобные жесты внимания не в ее духе, а устное послание, сопроводившее подарок, безусловно, не содержало никакого скрытого смысла. Аш принялся внимательно осматривать апельсины один за другим и на кожуре пятого обнаружил крохотный надрез, словно сделанный острием ножа. Он разорвал кожуру, и отчаяние мгновенно схлынуло. Тошнотворная тревога последних дней, мучительное чувство вины и ненависти к себе, боль утраты разом отступили, когда он увидел послание Джули и вновь исполнился надежды, ощутив прилив сил и напрочь забыв о недавней усталости и нервном напряжении.

Она не написала ему. В этом не было необходимости, ибо она прислала нечто, сказавшее Ашу больше, чем могло сказать самое длинное письмо, – половинку перламутровой рыбки, которую он однажды уже получил от нее той далекой ночью, когда покидал Гулкот.

Аш долго стоял неподвижно, пристально глядя на кусочек перламутра, но не видя его. Он вновь переживал события той ночи. Вспоминал тишину, свой страх и настойчиво шепчущие голоса; снова видел лунный свет, мерцающий на снежных пиках Дур-Хаймы и заливающий Королевский балкон холодным сиянием, которое сверкнуло на жемчужной серьге Хира Лала, а потом заблестело на перламутровой рыбке – самом дорогом сокровище Джули.

Она отдала ему свой талисман, поскольку хотела, чтобы браслетному брату сопутствовала удача, и поскольку любила его. А он разломал рыбку пополам и сказал, что они должны хранить половинки и что однажды, когда он вернется, они сложат обе половинки и склеят в единое целое. И теперь Джули вернула ему его половинку, зная, что он поймет смысл послания: они с ним по-прежнему две половинки целого и, покуда они живы, всегда остается надежда, что однажды, в далеком будущем, когда их поступки перестанут иметь значение для окружающих, им удастся воссоединиться. Надежда призрачная, но обрести сейчас хоть какую-то надежду – все равно что наткнуться на спасительный родник после многодневных скитаний по раскаленной пустыне. И даже если ей не суждено сбыться, сам по себе кусочек перламутра служит ясным доказательством того, что Джули по-прежнему любит его и все ему простила.

Аш нежно дотронулся до перламутра, точно до живого существа, и пелена слез застила ему глаза. И только сморгнув слезы, он понял, что Джули прислала не его половинку талисмана, а свою собственную, которую она много лет носила у сердца, в теплой ложбинке между грудей, – перламутровая пластинка до сих пор хранила запах ее кожи, слабый аромат сухих лепестков розы. Это было дополнительное послание от нее, нежное и интимное, как любовный поцелуй, и Аш прижал кусочек ракушки к щеке, испытывая неописуемое блаженство.

Деликатное покашливание возвестило о появлении Гул База и кхидматгара с ужином, и Аш сунул половинку талисмана в карман, торопливо уложил апельсины обратно в корзину и вышел из палатки, чтобы поесть с аппетитом, какого уже давно не чувствовал.