Дворец ветров - Мэри Маргарет Кей (2012)

Лалджи был счастлив, как никогда прежде, и его счастливое расположение духа проявлялось буквально во всем. Он перестал дразнить свою маленькую сестру или мучить ручных животных и стал относиться к придворным милостиво и доброжелательно. Перемена, произошедшая с гневливым, вздорным ювераджем, премного всех обрадовала, и один только Хира Лал предсказывал скорую беду. Впрочем, Хира Лал был известным циником. Остальные придворные Лалджи наслаждались мирной атмосферой, установившейся в покоях молодого господина, и видели в ней свидетельство, что мальчик превращается в мужчину и наконец вознамерился оставить ребяческое поведение. Всех также приятно удивило, что раджа продолжал искать общения со своим старшим сыном. Придворные полагали, что оно прекратится с отъездом гостей, и были изумлены, когда юный юверадж стал ежедневно проводить значительное время в обществе отца, посвящавшего его в курс государственных дел. Все это доставляло великую радость многочисленным врагам нотч, которые истолковали сложившуюся ситуацию как признак ослабления ее власти (тем более что последний ребенок, недавно рожденный ею своему супругу, оказался тщедушной, болезненной девочкой). Однако последующие события показали, что они снова недооценили нотч.

Джану-рани пришла в страшную ярость, когда визжащего Нанду удалили из зала для торжественных приемов, а его ненавистный сводный брат, наследник престола, произвел на всех самое благоприятное впечатление. Она рвала и метала два дня, а следующие семь дней ходила мрачнее тучи. Но обычного результата не достигла. Раджа в ответ просто стал обходить стороной покои жены и проводить время на своей половине дворца в ожидании, когда она успокоится, и такая неожиданная реакция испугала рани в той же мере, в какой обрадовала ее врагов.

Джану посмотрелась в зеркало и увидела то, что до сих пор отказывалась замечать: она утратила былую стройность и начала полнеть. Возраст, роды и праздная жизнь сделали свое дело, и обольстительная девушка с золотистой кожей превратилась в низенькую пухлую женщину, которая уже теряла прежний нежный цвет лица и скоро растолстеет, но пока еще не утратила ни своего ума, ни влияния, ни очарования. Трезво оценив ситуацию, Джану поспешно устроила примирение с супругом, и настолько успешно, что в скором времени снова оказалась на коне. Однако она не забыла тот короткий приступ ужаса и теперь, к великому удивлению двора, принялась добиваться дружбы своего пасынка.

Это было непросто, ибо ревнивая ненависть мальчика к женщине, занявшей место фаранги-рани и поработившей его отца, успела расцвести пышным цветом и глубоко пустить корни. Но на свою беду Лалджи всегда был падок на лесть, и нотч тешила его тщеславие неискренними комплиментами и щедрыми подарками. Отказавшись от прежней политики, она настойчиво советовала радже уделять больше внимания старшему сыну и в конечном счете добилась если не дружбы, то хотя бы перемирия с Лалджи.

– Кто-нибудь, – сказал Кода Дад, нисколько не тронутый внезапной переменой настроения рани, – должен напомнить мальчику о тигре из Титаганджи, который притворился вегетарианцем и пригласил буйволенка на обед.

Придворные тоже поначалу отнеслись к новому положению дел скептически и предсказывали, что оно не продлится долго. Но недели текли одна за другой, а рани по-прежнему оставалась в добрых отношениях со своим пасынком. В конце концов ситуация утратила новизну и со временем стала восприниматься как должное, что очень радовало раджу и нравилось почти всем придворным ювераджа – кроме старой Данмайи, которая решительно отказывалась доверять нотч, и Хира Лала, разделявшего ее мнение.

– Никогда не доверяй змее или шлюхе, – сардонически процитировал он известную поговорку.