Ну, нет, я не откажусь от этой новой жизни из-за того только, что мои товарищи любят выпить винца, пива и виски. Им, видно, нравится, когда я пью вместе с ними, ну и буду пить. Это не так страшно, только не стоит напиваться каждый раз допьяна. Остался же я трезвым в воскресенье, когда я купил «Рэзл-Дэзл», тогда как все остальные были пьянехоньки. Я решил и в будущем держать себя точно так же: буду пить, чтобы не портить компании, но не буду напиваться.

Глава IX

Мое вступление в компанию устричных пиратов ознаменовалось целым рядом попоек. Их жизнь, по мере того как я втягивался в нее, все больше нравилась мне. В моей памяти всегда будет живо воспоминание о той ночи, когда обсуждался план нападения на устричные отмели в компании рослых храбрецов, собравшихся на шхуне «Энни»; это были все враги закона, по которым давно плакала тюрьма, среди них – и бывшие каторжники, с грубыми голосами – они носили высокие морские сапоги и непромокаемые плащи, а за поясом у них висели револьверы.

О, я знаю теперь, оглядываясь назад, что тут было много грязи и глупости. Но я не оглядывался назад тогда, когда шел плечо к плечу с Джоном Ячменное Зерно и начинал привыкать к нему. Это была дикая и смелая жизнь, и я переживал наяву те приключения, о которых раньше только читал в книгах.

Нельсон, по прозвищу Задира Младший (в отличие от его отца, которого звали Задирой Старшим), был владельцем шлюпа «Северный Олень», на котором он плавал вместе со своим товарищем Ракушкой. Ракушка тоже слыл отпетым парнем, но Нельсон был прямо каким-то бешеным. Ему было лет двадцать, ростом и сложением, как Геркулес. Через два года его убили, и коронер утверждал, что в мертвецкую еще никогда не попадал такой великан.

Нельсон не умел ни читать, ни писать. Он вырос на море и редко сходил на берег. Его необыкновенная сила и бешеный нрав внушали страх посетителям всех кабаков в порту. Он был очень горяч и в гомерическом гневе своем мог наделать много бед. Я познакомился с ним, когда мой «Рэзл-Дэзл» в первый раз вышел на промысел. Разразилась сильная буря; мы все стали на якоря и не решались даже съехать на берег, а Нельсон носился по волнам на своем «Северном Олене», собирая устриц.

Нельсон был далеко не последней фигурой в нашей компании. Поэтому я был очень польщен, когда однажды он остановил меня около кабака «Разлука» и заговорил со мной; когда же он предложил мне зайти в кабак и выпить с ним, я совсем потерял голову. Мы подошли к стойке и выпили по стакану пива; разговор наш вертелся вокруг устриц и лодок; потом мы поговорили о загадочном происшествии со шлюпом «Энни», главный парус которого кто-то прострелил дробью. Кто бы мог это сделать?

Меня очень удивило, что, после того как пиво было нами выпито, мы еще долго стояли у стойки. Разумеется, я не решился уйти первым. Через несколько минут Нельсон предложил выпить еще. Я очень удивился его предложению, но поспешил согласиться. Еще выпили, еще поговорили, а Нельсон и не думал уходить.

Ход моих мыслей в то наивное время был у меня следующий: мне льстило, что Нельсон, которого все в заливе считали героем, удостоил меня своим обществом. На мою беду, ему понравилось угощать меня пивом. Хотя я не люблю пива и мне противен его вкус, но не могу же я, из-за своей нелюбви к пиву, отказаться от угощения и лишиться чести оказаться в обществе Нельсона? Мне ничего не оставалось, как примириться с этим.

Итак, мы выпили несколько стаканов пива, не переставая разговаривать. Нельсон сам заказывал пиво и сам же платил за него. Очевидно, Нельсон продолжал угощать меня из любопытства, желая узнать, до каких же пор я буду угощаться за его счет и когда же я, наконец, догадаюсь, что пора и мне угостить его.