Золотой вулкан - Жюль Верн (1906)

Рассмотрев термометры, Сумми Ским должен был сознаться, что он не ошибся. Эти термометры были действительно приспособлены для таких ужасных холодов.

– Эти термометры хорошо выверены? – спросил Сумми Ским, чтобы сказать что-нибудь.

– Без сомнения, сударь, – ответил оптик. – Вы останетесь ими довольны.

– Уж конечно, не в тот день, когда они вздумают показывать шестьдесят градусов мороза, – объявил Сумми Ским самым серьезным тоном.

– Во всяком случае, они показывают верно, – заметил купец.

– Но, – продолжал допытываться Ским, – скажите, пожалуйста, ведь эти инструменты, выставленные у вас на прилавке, – только реклама. Я не думаю, чтобы на самом деле…

– Что?

– …ртуть падала до шестидесяти градусов.

– Очень часто, сударь, – с живостью подтвердил купец, – очень часто, и даже еще ниже.

– Еще ниже?

– Почему же нет? – ответил оптик не без гордости. – Если вам угодно, сударь, вот термометр со шкалой до ста градусов…

– Спасибо, спасибо, – поспешил ответить перепуганный Сумми Ским. – Шестьдесят градусов, мне кажется, более чем достаточно!

И в самом деле, к чему покупать такой градусник? Когда глаза под покрасневшими веками горят от ледяного северного ветра, когда пар от дыхания превращается в снег, когда нельзя дотронуться до металлического предмета, не оставив на нем собственной кожи, когда приходится мерзнуть у самых жарких очагов, точно огонь потерял свою теплоту, – мало интереса знать, достигает убивающий вас холод шестидесяти или ста градусов.

Между тем дни шли, и Бен Раддл не скрывал своего нетерпения. Уж не задержался ли «Фут-Бол» в море? Известно было, что он ушел из Скагуэя 7 апреля. Так как переход этот длился не больше шести дней, то он должен был прибыть в Ванкувер тринадцатого.

Пароход, предназначенный для эмигрантов и их багажа, должен был, правда, остановиться здесь на очень короткое время, так как он не брал никакого груза. Для очистки котлов, погрузки угля и пресной воды, а также принятия на борт нескольких сот пассажиров, которые заранее заказали себе места на пароходе, было бы достаточно одних или полутора суток.

Что касается тех пассажиров, которые не позаботились своевременно о местах на «Фут-Боле», то им приходилось ожидать следующих пароходов. До этого же, ввиду недостатка в Ванкувере гостиниц и постоялых дворов, они должны были ночевать под открытым небом. По их нужде в настоящем можно было предвидеть, что их ожидает в будущем.

Большинству этих жалких людей предстояло испытать такие же лишения и на пароходах, которые должны были перевезти их из Ванкувера в Скагуэй, и еще большие лишения – во время бесконечного, ужасного путешествия их оттуда до Доусона. Места в носовых и кормовых каютах едва было достаточно для самых счастливых; в междудечном[7] пространстве размещаются целыми семьями, причем за все шесть-семь дней перехода пассажиры должны сами заботиться обо всех своих нуждах. Что касается всех остальных, то они вынуждены сидеть в трюмах, точно животное или груз. И все-таки это лучше, чем подвергаться на палубе резким переменам погоды, снежным бурям и ледяному ветру, довольно частым в этой области, близкой к полярному кругу.

Кроме эмигрантов, наводнивших Ванкувер со всех концов Старого и Нового Света, в городе находились еще несколько сот приисковых рабочих, которые не остаются на зиму на ледяных равнинах Доусона.

Зимой невозможно продолжать эксплуатацию приисков. Когда почва покрыта на два, а то и на четыре метра снегом, когда об этот толстый снежный покров, заледенелый от сорока- или пятидесятиградусного мороза, ломаются лопаты и заступы, волей-неволей приходится прекращать работы.