Имя Зверя. Ересиарх. История жизни Франсуа Вийона, или Деяния поэта и убийцы - Яцек Комуда (2019)

Они снова двинулись сквозь этот ад. Дальше была закрытая расшатанная гнутая решетка. За ней был заперт потный гигант, который, вцепившись двумя руками в ржавые прутья, тряс их изо всех сил.

– Я достану тебя! – выдохнул он. – Дос-с-стану тебя! Ты тварь!

Оторвал большие потные, поросшие густым волосом руки от решетки, стиснул кулаки, словно душил невидимого противника.

– И так тебя… И так! И так! И так!

Вийон шел дальше сквозь тьму, вслед за вонючим смотрителем. Прошел мимо двух госпитальных служек, лупивших палками старика в лохмотьях.

– Полезешь к ней еще?! – кричал тот, что пониже, одетый в кожаный чепец и грязную накидку. – Пойдешь к ней, дедуган, нищебродище?! Будешь подманивать на булку?!

– Пойду… Пойду! Пойду! – рычал и всхлипывал старик.

Прислужники слегка поутихли, увидев подходящего Вийона. Повернули головы в сторону, к стене, а когда поэт их миновал, вернулись к избиению старика.

Смотритель вдруг остановился – так неожиданно, что вор едва с ним не столкнулся. На миг вонь его толстого тела перебила даже ароматы, царящие в этом мрачном месте.

Смотритель указал на камеру, в которой стояла застеленная соломой кровать.

– Туточки он, – сказал. – Не бойтеся, не укусит. Токмо молится беспрестанно.

Вийон кивнул.

Смотритель взял его за плечо.

– Ежели захотите оттель выйтить, можете просто парней кликнуть.

Толстяк ушел по коридору, покачиваясь из стороны в сторону и что-то бормоча себе под нос. Вийон вошел в камеру – собственно в нишу между двумя каменными контрфорсами. Та не была заперта – как видно, звонарь не мешал стражникам. Жан Валери стоял на коленях на мешке, постеленном поверх соломы. Не отрываясь смотрел в стену, не обращая внимания на Вийона.

– Жан? – неуверенно спросил поэт. – Почтенный звонарь, вы меня слышите?

Валери не подал виду, слышит ли он что-то вообще. Продолжал смотреть в каменную стену, на которой плясал отсвет слабой лампадки.

– Я Франсуа Вийон, помощник диакона Бернара из собора. Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда. Ты должен рассказать мне, что случилось в башне вчера вечером.

Только теперь поэт заметил, что губы звонаря чуть шевелятся, будто он что-то говорит. Приблизился к нему, приставил ухо почти к его губам: Вийону показалось, что он что-то слышит. Валери шепотом произносил едва различимую латинскую молитву:

– …Tentationem in inducas nos ne et. Nostris debitoribus dimittimus nos et sicut, nostra debita nobis dimitte et. Hodie nobis da quotidianum nostrum panem. Terra in et caelo in sicut tua voluntas fiat…

Поэт узнавал латинские слова, но не мог сообразить, о чем идет речь. О чем говорил звонарь?

– Жан, я должен знать, что случилось на колокольне. Ты увидел Бестию? А может, ты видел мерзкого карлика, который сбросил колокол с башни? Ты испугался? Я хочу тебе помочь, Жан! Расскажи мне все!

Прикоснулся к плечу звонаря. Потом тряхнул. Звонарь не отреагировал. Просто сидел и шептал молитву.

«Terra in et caelo in sicut tua voluntas fiat…» Что-то это ему напомнило. Вийон вдруг почувствовал, как волосы встают у него дыбом. «Terra in et caelo in sicut tua voluntas fiat…» На самом деле это должно звучать так: «Fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra…» Да будет воля Твоя яко на небесах, так и на земле! Валери произносил Pater noster[38]. Но задом наперед, переставляя латинские слова!

Вийон задрожал. Отскочил от звонаря. Эта молитва, произносимая тут, в городском госпитале, в котором держали безумцев и одержимых, звучала настолько жутко, что даже он – шельма, вор и эксклюзент – начертал в воздухе знак креста.

За спиной поэта послышался тихий топот ног. Вийон бросил взгляд через плечо. Показалось ему, будто по коридору пробежали две невысокие фигурки. Наверняка тоже безумцы!

Валери шевельнулся. Взгляд его все еще был мутным, как взгляд снулой рыбы, но губы задвигались в другом ритме. Звонарь заговорил…