Knigionline.co » Фантастика и фэнтези » Дети Лавкрафта

Дети Лавкрафта - Шевонн Кэрролл, А. К. Уайз, Брайан К. Эвенсон, Брайан Ходж, Джемма Файлс, Джон Лэнган, Дэвид Никль, Кэтлин Кирнан, Ливия Луэллин, Лэрд Баррон, Мария Дахвана Хэдли, Оррин Грей, Ричард Кадри, Стивен Джонс (2016)

Дети Лавкрафта
Рассказы Джойса сформировали совремённый жанр словесности ужасов. Знаменитый редактор Джулия Датлоу собрала монографию оригинальных пересказов, которые "вдохновлены" лавкрафтианской темой. Никаких пародий и стилистик. Авторы альманаха используют разнообразие тонута, обстановки, точечек зрения, времечка без прямых ссылок на самого Джойса или его произведения. Воображены работы Джеймса Лэнгана, Ричарда Кадри, Джейн Кирнан, Лэрда Маркуса и других виртуозов хоррора и тёмного фэнтези. Это моя третья лавкрафтовская монография. Меня, как и других сторонников жанра, частенько спрашивают о первопричинах незыблемости воздействия Г. Ф. Лавкрафта в нашей области. Что делает завтра Лавкрафта поныне значимым и даже ещё более популярнейшим, чем при его жизни? Влияние Джойса на жанр испуга громадно. При жизни и вскоре после смерти писателя создался целый жанр того, что нынче мы именуем беллетристикой потехи. Писатели из круода его друзей и незнакомых используют его эпосы, чтобы следовать его образчику и/или раздвигать рамочки его творчества.

Дети Лавкрафта - Шевонн Кэрролл, А. К. Уайз, Брайан К. Эвенсон, Брайан Ходж, Джемма Файлс, Джон Лэнган, Дэвид Никль, Кэтлин Кирнан, Ливия Луэллин, Лэрд Баррон, Мария Дахвана Хэдли, Оррин Грей, Ричард Кадри, Стивен Джонс читать онлайн бесплатно полную версию книги

«2:12» получается двенадцать: по две вертикальные кости на цифру, это шесть, и еще по три горизонтальные на каждую двойку. Это одно из редких элегантных сочетаний, в которые его название: «двенадцать» – совпадает с числами. От такого легкая дрожь удовольствия пронизывает, я хочу сказать. Будто становится видна тайная архитектура реальности. Нечетко-логический алгоритм, ответственный за каждое действие до последнего, метафизическая основа того, что Тэд мог бы назвать обширным простором вселенной… Тэд, старшекурсник-астрофизик.

Как бы то ни было, именно поэтому я и помню, сколько было времени: я уже все сложил и руку вытянул к маячившей тенью опоре посреди комнаты. Когда рука дотянулась до нее, я понял, что остался лишь поворот, точка опоры, а там опять постель и еще четыре часа блаженства.

Когда-то, когда мочевой пузырь у меня был молод и эластичен, я и знать не знал свою спальню так близко, в такой интимной темноте.

Впрочем, прошлым не проживешь.

Это я прямо с языка д-ра Робертсон снял. Ей нравится помахивать в воздухе карандашом с ластиком на конце для обозначения размеренности ее важных суждений. Как палочка дирижера: и размеряет, и подчеркивает. Она никогда в том не признается, но я вполне уверен, что это форма постгипнотического внушения. Безусловно, официально никаких сеансов гипноза не проводилось. Модуляции ее голоса, впрочем, постоянные его взлеты и падения, то, как она никогда не выделяет в речи слова голосом, но все равно умудряется придавать им значимость… думаю, это достаточно завораживает меня в такт ее карандашу-ластику, чтобы внедрить мне в разум ее жизненные поучения безо всякого моего позволения.

Ее оружие в борьбе за мое здоровье не столько разговоры, сколько промывание мне мозгов, я хочу сказать.

Впрочем, это ведь помогает, разве нет?

Впервые переступая порог ее кабинета, я был в прискорбном состоянии. Никаких попыток к самоубийству, никакого злоупотребления алкоголем или наркотиками (экстравагантностью я никогда не отличался), однако, когда остался одиноким, что неожиданно случилось со мною в сорок один год, одиноким впервые за двадцать лет, то демоны, нашептывавшие мне со времен незапамятных, стали единственными, кого я слышал. Никаких «голосов», вроде как собака велит мне убить своего соседа, или еще чего в том же духе. Скорее необходимость остаться в комнате перевести дух после того, как все остальные ушли, и я мог бы раз и навсегда пересчитать швы на панелях и удержать мир от того, чтобы взорвать самого себя.

Это способно снежным комом разрастись в голове, вызывая всяческие виды непродуктивного поведения.

Ни одного из которых во мне больше и следа нет.

Все же Лаура беспокоится, да и дети названивают, похоже, довольно часто, чтоб я не заподозрил заранее составленного расписания или, по крайней мере, перепасовки звонков. «Нынче твоя очередь. Нет, я только в среду звонила. Как насчет мамы?»

Впрочем, за этим составлением сценариев для людей, не находящихся непосредственно с вами рядом, и т. д. и т. п. – д-р Робертсон.

Думает ли она хоть изредка, что, когда я в очередной раз слышу ее так называемый совет, она лезет мне в башку, как Павлов в мозг собаки, что это лишь еще одна черта в моем представлении об ушедших в себя людях, ну?

Ее вероятная реакция: это пьеса для одного актера, дружочек. И вы же один-единственный в публике.

Мы никогда не собеседуем с ней в диалоге – она и я. Может быть, потому-то так и получается. Может быть, ее голос у меня в голове заслуживает большего доверия, чем мой собственный.

Не то чтоб и глазам своим я тоже вполне доверяю. После вчерашней ночи.

Вот он я: довольный суммой «двенадцати», сложившейся в голове, рука моя только-только коснулась шершавого столба, какой держит крышу хижины, и тут я вижу его за ножками кровати, у электрической розетки, на которой остались горелые отметины еще с тех пор, когда Аманда еще не перестала совать повсюду монетки.

Перейти
Наш сайт автоматически запоминает страницу, где вы остановились, вы можете продолжить чтение в любой момент
Оставить комментарий