Эксперимент - Тесс Герритсен (2008)

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Вызванный утренней нервотрепкой адреналин выветрился, и теперь усталость каменной глыбой навалилась на плечи. Тоби знала, что ей лучше сразу пойти спать, но шевельнуться не было сил. Она продолжала наблюдать за матерью, думая о том, как молодо та выглядит, похожа скорее на круглолицую девочку в панамке, чем на пожилую женщину. На девочку, которая радостно лепит куличики из земли.

«Теперь мама – я», – пронеслось в голове Тоби. И как любая мать, она внезапно осознала, насколько быстро летит время, проносятся мгновения.

Она присела на корточки рядом с мамой.

Эллен покосилась на нее, в голубых глазах мелькнуло удивление.

– Тебе что-то нужно, дорогая? – осведомилась она.

– Нет, мамочка. Я просто подумала, что надо помочь тебе и выдернуть несколько сорняков.

– О! – Эллен улыбнулась и, подняв испачканную в земле руку, убрала со щеки Тоби выбившуюся прядь. – А ты уверена, что знаешь, какие дергать?

– Ты же мне покажешь?

– Вот. – Эллен мягко подвела руку Тоби к пучку зелени. – Можешь начать с этих.

И, встав на колени бок о бок, мать и дочь принялись дергать одуванчики.

5

Ангус Парментер запустил беговую дорожку и почувствовал, как резиновая лента слегка дернулась у него под ногами. Он ускорил шаг до бодрых одиннадцати километров в час. Пульс его тоже участился – это было видно на небольшом цифровом мониторе, прикрепленном к поручню тренажера. 112, 116, 120. Надо заставить сердце вкалывать и кровь струиться в жилах! «Встряхнись! Вдох-выдох, вдох-выдох. Пусть мышцы поработают».

На экране, который висел прямо перед глазами, чтобы разнообразить тренировку, плыли булыжные улочки греческой деревни. Однако взгляд Ангуса был прикован к цифровому монитору. Он следил, как пульс подползает к 130. Наконец нужная частота сердечных сокращений достигнута. Он постарается удержать ее в течение следующих двадцати минут, даст себе хорошую нагрузку, чтобы улучшить кислородный обмен. Затем поостынет, позволив своему пульсу постепенно упасть до сотни, затем до восьмидесяти, затем и до его обычной частоты покоя в 68 ударов. После этого настанет время «Наутилуса» – тренажера для верхней половины тела, а потом – водные процедуры. К тому времени пора будет идти на обед – обезжиренная, богатая протеинами и грубой клетчаткой пища подается в местной столовой. Вместе с едой он примет и несколько обычных пилюль: витамин Е, витамин С, цинк, селен. Арсенал чудесных средств, удерживающих годы в узде.

Пока все это, похоже, действует. В свои восемьдесят два Ангус Парментер чувствовал себя хорошо, как никогда. И с наслаждением вкушал плоды своих трудов. Он без устали вкалывал, чтобы нажить свое состояние, – гораздо больше, чем любой из этих хлюпиков. У него были деньги, и он намеревался жить, пока они не кончатся – все до последнего цента. Пусть следующее поколение само для себя зарабатывает. Настало его время пожить в свое удовольствие.

После обеда он сыграет в гольф с Филом Дорром и Джимом Бигелоу, его друзьями-соперниками. Затем у него есть возможность прокатиться в город на принадлежащем Брэнт-Хиллу микроавтобусе – сегодня вечером они собирались на «Кошек» в театральный центр «Вонг». Наверное, он слиняет. Пусть дамочки тащатся от выводящих рулады кисок, это не для него; как-то раз он уже видел это шоу на Бродвее, и этого больше чем достаточно.

Он услышал, как рядом затарахтел велотренажер, и обернулся. Джим Бигелоу яростно крутил педали. Ангус кивнул:

– Привет, Джим.

– Здорово, Ангус.

Некоторое время они потели рядом, сосредоточенные на тренировке, а потому молчаливые. На экране виды греческих улочек сменились грязной дорогой в тропическом лесу. Сердечный ритм Ангуса непоколебимо держался на 130 ударах в минуту.

– Ты что-нибудь уже знаешь? – спросил Бигелоу, перекрикивая стрекот велосипеда. – Насчет Гарри?

– Нет.