Империя тишины - Кристофер Руоккио (2018)

– В этом жалком захолустье? – фыркнул штурман. – Не слыхал о таком.

Он с усмешкой обернулся к Деметри:

– Но я все же отрубил связь. Тошнит от их болтовни.

На мгновение он замолчал и включил серию голубовато-белых голограмм, повисших в воздухе. С легкостью, дающейся долгой практикой, он покрутил пальцами под светящейся масштабной сеткой и заговорил, обращаясь к пустому месту прямо перед собой, а корабельная система связи унесла его голос к гомункулу и тем, другим, мимо которых мы прошли.

– Если вы еще не пристегнулись, болваны, то сейчас самое время.

Корабль качнуло опять, и он прыгал на волнах добрых две секунды. Я повалился боком в низкое аварийное кресло. Джуно попыталась удержать меня – каким-то образом сама она умудрилась остаться на ногах. Кресло оказалось достаточно ровным и длинным, чтобы я мог развернуться в нем и пристегнуть ремни.

– Закрываю купол! – сказал Деметри и потянулся мимо второго пилота к небольшому рычагу.

Его пальцы заплясали по выгнутой консоли, словно по клавишам пианино, и музыка по-прежнему вопила и грохотала, когда лепестки обшивки сомкнулись над куполом и оставили нас в темноте. Я был очарован этой механической точностью – на такой огромной скорости – и совершенно забыл, что вижу пейзаж моего родного мира в последний раз. Он исчез, как исчезает свет в диафрагме камеры: сначала разделился на клинья, затем превратился в щелки и сменился тьмой. Делос пропал из вида, и внутренность купола заполнили голографические графики нашей траектории, корабельная телеметрия и пульсирующий скрежет музыки Бассема.

А потом началось: слабое ощущение, будто мои внутренности проваливаются в беспросветную бездну, ярость расположенных на корме сдвоенных термоядерных двигателей. Мы взлетели. Поднялись по невидимой кривой в темноте к еще большей темноте впереди. Чего бы я не отдал за возможность посмотреть в иллюминатор в этот момент!

– Мальчик, ты ощутишь это через пару мгновений! – крикнул Деметри, заглушая грохот музыки и рев термоядерного пламени.

Он не ошибся. Ускорение навалилось внезапно, как будто ужасный сапог придавил меня к креслу. Я сидел лицом к оси корабля, под прямым углом к вектору тяги, и голову мою прижало виском к подголовнику. Я чувствовал, как мышцы цепляются за кости, ощущал всю тяжесть этих крюков из плоти; Делос не хотел отпускать меня. Картина перед глазами размылась, оплывая, как горящая свеча. Я застонал, но мой стон потерялся в реве фальшивящей гитары и мерзкого голоса, ревущего из корабельной консоли.

А затем все кончилось, растворилось в пустоте. Даже музыка прекратилась.

– Эй! – рявкнул штурман, толкнув капитана в плечо. – Я, вообще-то, это слушаю!

– А нам нужно убедиться, что никто не рассердился на то, что мы стартовали без разрешения, но я не могу сосредоточиться под этот skubus, который ты называешь музыкой, – огрызнулся в ответ Деметри, используя джаддианское слово, означающее «дерьмо».

Он пробежался пальцами по кнопкам пульта и скорчился, пытаясь рассмотреть информацию на экране.

– Не вижу никаких запросов. А ты?

– Пока ничего, – покачал головой Бассем, – но нам еще лететь несколько часов, прежде чем мы сможем уйти в варп. – Он с любопытством оглянулся на меня. – Я слышал, ты сказал Салту, что этот парень королевской крови?

Он перебросил рычаг, который до этого трогал Деметри, отстегнул ремни и повернулся вполоборота, чтобы лучше разглядеть меня.

– А ты не боишься, что ООС сядут нам на хвост?

– Орбитальные силы? Нет, не сядут, если те коды, которые передала нам леди, окажутся верными, – парировал Деметри. – Держи их про запас, если кто-то нас вызовет. Не хочу привлекать к себе внимание раньше времени.

Я почти ничего из этого не слышал, отвлеченный не тем, что происходит, а тем, что исчезло. Гравитация. Я висел в невесомости, удерживаемый ремнями, и, расслабив руки, наблюдал, как они плывут, словно щепки, в воздухе передо мной.