Спящие - Карен Томпсон Уокер (2019)

– В общем… – Акил откашливается, и сердце Сары замирает в предвкушении. – Ты не в курсе, во сколько завтра репетиция?

Сара вспыхивает от стыда – это деловой звонок.

– Я забыл записать, – продолжает Акил.

Их беседа занимает меньше двух минут. Следом возвращается реальность: отец в одном полотенце за столом, выражение его глаз, зловещее молчание.

«Колесо фортуны» крутится. Одна загадка решена, переходят к следующей. Постепенно челюсти сводит от боли. Сара только сейчас осознает, как крепко стиснула зубы.

Наконец из кухни доносится голос отца.

– Сара! – окликает он. Брезжит надежда. Вот-вот все прояснится, кусочки мозаики сложатся в картинку. – Ступай вниз и проверь, сколько у нас галлонов воды, – велит отец.

Тогда она понимает: произошло нечто поистине ужасное.

Сара ненавидит подвал – лишнее доказательство, что катастрофа может случиться в любой момент. Здесь хранятся консервы, чтобы пережить ядерную зиму. Вода, чтобы пить, когда у других иссякнут запасы. Патроны, которые можно использовать как бартер, когда деньги потеряют ценность. А еще в подвале хранится оружие, чтобы защищать консервы, воду и патроны от тех, кто попытается их украсть.

От перспективы спать в подвале бросает в дрожь: голые лампочки, пауки, стойкий запах грязи, наглухо заколоченное окошко. Однако в углу лежат одеяла и подушки – мало ли. Три раскладушки стоят наготове.

С трясущимися руками Сара добирается до бутылей и начинает считать. Потом пересчитывает.

Погода меняется, неустанно повторят отец. Моря выходят из берегов, вода и нефть заканчиваются. Еще астероиды. Астероиды пугают больше всего. По ночам, лежа в кровати, Сара смотрит на звезды и временами чувствует их медленное приближение, в ожидании астероида она всегда начеку.

– Может, все обойдется? – постоянно спрашивает она у отца. Никому не дано заглянуть в будущее. Не дано знать наверняка. – Может, на наш век хватит?

– Может, – отвечает отец и выразительно качает головой, словно говоря «нет». – Но рано или поздно что-нибудь произойдет. Ничто не длится вечно.

Поэтому они выращивают во дворе овощи. Поэтому закатывают в банки кабачки и пропускают через сублимационную сушку картофель. Поэтому на самой верхней полке в подвале прячут двухгодичный запас сменных ингаляторов. И никто не знает про это хранилище. Даже Джо, родной брат отца, родившийся в том же доме. Прошлым летом Джо приезжал погостить – впервые за долгие годы, проведенные на наркотиках в Аризоне. Целых две недели, пока Джо не уехал, они держали дверь подвала на замке, поскольку основное предназначение подвала – сохранить в тайне его содержимое.

С лестницы доносится шорох. Сара поднимает голову. На пороге стоит Дейзи, белая лапка вытянута, огромная тень ложится на ступени.

В памяти всплывают слова отца. Когда беда нагрянет, от кошек придется избавиться. Продовольствия на всех не хватит. Но страдать они не будут, обещает отец. Скорее всего, он их застрелит. Самый безболезненный вариант. Сара вспоминает новорожденных котят, их крохотные острые зубки, слепые глаза, вспоминает, как с первого дня Дейзи уверенно носила их в зубах, схватив за складку кожи на загривке.

В горле встает комок. Они же совсем крохи! Надо будет переубедить отца.

Отец по-прежнему сидит за столом, уставившись в пустоту. Его глаза необычного зеленого цвета. В волосах на груди прибавилось седины.

– Ну? – спрашивает он.

– Пятьдесят галлонов, – докладывает Сара.

– Ясно. – Отец поднимается и потуже затягивает полотенце. – Ясно.

Мало-помалу ситуация проясняется. Отец рассказывает не по порядку. Факты проявляются постепенно – как невидимые чернила из лимонного сока, которые Либби повадилась делать летом во дворе: оставляешь послание на солнце и ждешь, пока обозначатся буквы. Так и рассказ отца требует терпения, расшифровки, а еще ему недостает простейших деталей.

Что-то стряслось у него на работе.