Воронята - Стивотер Мэгги (2012)

Рядом с Декланом подруга держала руки у груди в бессознательной реакции на мужскую наготу. В данном случае, нагота была не тела: постель Гэнси, только два матраца на скудном, кое-как сделанном, металлическом каркасе, убого стоящем в центре комнаты. Каким-то образом это было чем-то интимным при полном отсутствии личной жизни.

Сам Гэнси сидел за столом спиной к ним, вглядываясь в обращенное на восток окно и постукивая ручкой. Рядом с ним лежал толстый журнал, в страницы которого были вклеены заметки из книг и вписаны темными чернилами примечания. Адам временами поражался тому, насколько Гэнси оставался вне времени: то ли старик в молодом теле, то ли молодой парень с душою старика.

— Это мы, — сказал Адам.

Когда Гэнси не ответил, Адам двинул в сторону своего рассеянного друга. Подружка Деклана издавала различные звуки, все из которых начинались на букву «О».

Гэнси построил высотой по колено посреди комнаты макет города. В дело пошли коробки из-под хлопьев и различные контейнеры, раскрашенные, как дома — точная копия Генриетты. И трем гостям пришлось идти по направлению к столу по главному проспекту. Адам-то знал правду: эти здания были признаками бессонницы Гэнси. Каждая новая стена за каждую бессонную ночь.

Адам остановился как раз рядом с Гэнси. Вокруг него сильно пахло листьями мяты, которые тот рассеянно жевал.

Адам вынул наушник из правого уха Гэнси, и его друг вздрогнул.

Гэнси вскочил на ноги.

— Что за… Привет.

Как обычно, на Адама смотрел эдакий герой всех американских войн, замаскированный под взъерошенными каштановыми волосами, сощуренных летом карих глазах и прямым носом, любезно переданным ему по наследству англо-саксонцами. Все в нем намекало на доблесть, власть и крепкое рукопожатие.

Подруга Деклана так и уставилась на него.

Адам помнил, каким нашел его устрашающим при их первой встрече. Было два Гэнси: один, который жил в этом теле, и другой, который включался по утрам, когда он запихивал свой бумажник в задний карман летних брюк. Первый был беспокойным и страстным, без заметного для ушей Адама акцента. Второй изобиловал скрытой властью, он приветствовал людей с неясным, значительным акцентом денег старой Вирджинии. Для Адама было загадкой, почему он не мог видеть обе версии Гэнси одновременно.

— Не слышал, чтобы вы стучали, — без необходимости сказал Гэнси.

Он ударил кулаком по кулаку Адама. От Гэнси этот жест смотрелся одновременно очаровательно и настороженно, как фраза, позаимствованная из другого языка.

— Эшли, это Гэнси, — представил Деклан своим приятным, нейтральным голосом. Таким голосом сообщают о повреждениях, вызванных торнадо, и холодных фронтах. Рассказывают о побочных эффектах маленьких синих таблеток. Объясняют технику безопасности на Боинге 747, на котором сегодня совершаем полет.

И добавил:

— Дик Гэнси.

Если Гэнси и считал девушку Деклана расходным, легко заменяемым, ресурсом, то не показал этого. Он всего-навсего поправил немного холодным голосом:

— Как известно Деклану, Дик — это мой отец. Я же просто Гэнси.

Эшли выглядела больше потрясенной, нежели обрадованной.

— Дик?

— Семейное имя, — сказал Гэнси, с усталым видом человека, которому уже порядком поднадоела эта шутка. — Я стараюсь игнорировать его.

— Ты же из Аглионбая, верно? Это место просто крышу сносит. Почему бы тебе не жить на территории школы? — спросила Эшли.

— Потому что я владелец этого сарая, — ответил Гэнси. — Всё лучше, чем платить за общагу. Вы же не сможете продать общажную комнату, когда закончите с учебой. И куда эти деньги пойдут? Да в никуда.

Дик Гэнси III терпеть не мог говорить, как Дик Гэнси II, но прямо сейчас, он говорил именно так. Они оба могли успешно пустить в ход логику и разыграть эту карту, когда им хотелось.

— Боже милосердный, — отпустила замечание Эшли.