Германия: самоликвидация - Тило Саррацин (2010)

В коалиционном договоре ХДС/ХСС и СДПГ за 17-й законодательный период заявления по поводу образовательной политики, в частности по поводу поддержки изучения языка, обслуживания и образования детей в раннем возрасте, имеют определённые диспропорции – и это при отсутствии федеральных полномочий{302}. Постоянно растущая доля необразованных слоёв и мусульманских мигрантов среди детей представляет собой и на федеральном уровне гораздо больший повод для тревоги, чем хотелось бы признаться. Сюда добавляется тот факт, что нехватка предложений по обслуживанию и уходу за детьми тоже может служить объяснением ненормально частой бездетности женщин с высшим образованием.

То, как много эмоций кроется во всех этих вопросах, показала забастовка дошкольных детских учреждений летом 2009 г.{303} Речь шла о качестве обучения воспитателей. Оглашались требования привязки профессии воспитателя к высшему образованию. Тем самым была бы достигнута вершина вывернутой наизнанку логики, которая доводится до абсурда: бездетные или малодетные воспитательницы с высшим образованием отказываются от собственного, возможно, интеллектуального потомства, чтобы посвятить себя воспитанию малолетних детей из немецкого нижнего слоя и необразованной мигрантской среды, которые в среднем ни интеллектуально, ни социально не образуют тот потенциал, какой могли бы иметь их собственные дети. Это и есть будущее Образовательной Республики Германии?

Для будущего немецкого общества важно, чтобы всё более редеющие подрастающие поколения при падающей численности демонстрировали бы по меньшей мере достаточное интеллектуальное оснащение и ориентированную на достижения социализацию, потому что в противном случае под угрозой окажется устойчивость немецкой модели общества. Принесут ли они с собой этот потенциал, в первую очередь зависит от того, в каких общественных слоях они родятся. Всё более усиливающийся сдвиг рождаемости в сторону нижних слоёв и мусульманских мигрантов представляет собой вовсе не решение, а растущую проблему.

Большой вес, который в политике и публичном обсуждении придаётся с некоторых пор воспитанию детей раннего возраста, указывает на то, что эту проблему надеются если не решить, то хотя бы удержать под контролем. Ведь в нормальных гражданских условиях можно спокойно предоставить воспитание детей раннего возраста родителям и семьям. Речь идёт всего лишь о предложении по обслуживанию и уходу, которое позволило бы матерям последовать своему желанию работать по найму.

Вопрос о том, как можно повлиять на социологический состав рождаемости в Германии в сторону более высокой доли среднего и верхнего слоёв, является метавопросом относительно образования, который я подробнее разберу в главе 8. Образовательной политике не остаётся ничего другого, кроме как принять структуру рождаемости в Германии такой, как она есть, и извлечь из неё лучшее.

Важнейший аспект государственного участия в образовании детей раннего возраста состоит в том, чтобы создать в яслях и дневных детских учреждениях такую среду, богатую стимулами, какой недостаёт во многих необразованных родительских семьях; детям должны быть предоставлены оптимальные и не зависящие от родительского дома возможности для развития. Это начинается от социального поведения и ведёт через целенаправленное поощрение развития речи к тренировке тех навыков, которые дошкольник обычно приобретает в родительском доме: рисовать, мастерить, владеть карандашом и ножницами и т. п. При этом остаётся открытым вопрос, до какой степени могут быть действительно компенсированы необразованность и происхождение из нижнего слоя.