Германия: самоликвидация - Тило Саррацин (2010)

«Сегодняшний человек обладает ненасытной жаждой ко всё большему потреблению. Это имеет свои последствия: поскольку алчность к потреблению больше не знает границ и в обозримом времени никакая экономика не сможет произвести достаточно, чтобы обеспечить любое неограниченное потребление, никогда не может быть (с точки зрения психологии) настоящего избытка до тех пор, пока главенствует характерная структура homo consumens. Алчный всегда страдает от нехватки, поскольку он никогда не получает достаточно, сколько бы он ни имел… Но это означает, что те, кто будет жить на уровне гарантированного дохода, будут чувствовать себя фрустрированными и неполноценными и что те, кто больше зарабатывает, останутся пленниками обстоятельств, поскольку будут бояться потерять возможность максимального потребления. На этом основании я думаю, что гарантированный доход решит лишь известные (экономические и социальные) проблемы, но желаемого радикального действия не окажет, если мы одновременно не откажемся от принципа максимального потребления»{171}.

Фромм рисует затем утопическую картину управляемой экономики, которая перестроится с личного потребления на общественное благо, а в итоге изменится и сам человек: «Лишь с превращением homo consumens (человека потребляющего) в продуктивно-деятельную личность человек испытает свободу как истинную независимость, а не как безграничную возможность выбирать из благ потребления». Но он видит и риски: «Опасности, что государство, которое всех кормит, может стать материнским божеством с диктаторскими свойствами, можно противостоять лишь одновременным эффективным умножением демократических методов во всех общественных сферах»{172}.

Привет от духа 1968 г. (смешанного с толикой вони ГДР). Легко насмешничать, но заслугой Эриха Фромма является то, что он последовательно додумал до конца мысль о гарантированном доходе: довольство, которое было целью стремлений, и освобождение от давления конкуренции наступят лишь в случае, если никто не будет иметь намного больше, чем остальные, а это должно обеспечить государство путём управляемой экономики и вмешательства в свободу потребления. Поневоле вспоминается слоган Левых в последней предвыборной кампании в бундестаг: «Богатство – для всех».

Безоговорочно присутствующая эстетически-моральная заманчивость равного для всех материального обеспечения, распределяемого государством, не задающим никаких вопросов, должна быть основательно взвешена на предмет колоссального раздувания государственной системы перерасчётов, если система должна оставаться платёжеспособной. Но при подведении итогов этого перерасчёта при общеэкономических гражданских деньгах нетто может быть выплачено только то, что и сегодня выплачивается по социоэкономическому основному обеспечению. Спрашивается, зачем тогда всё это? Ведь случаи невыявленной «стыдливой бедности», которые как раз и приводятся для обоснования безусловного основного дохода, с момента введения пособия по безработице II и основного обеспечения по старости полностью устранены.

Одно дело натянуть сеть подстраховки для неудачников, обделённых и не очень трудоспособных, и другое дело – охватить всё общество собственным представлением об общем благе. Если безусловный основной доход должен оказать благотворное действие, нужно радикально изменить общество (и, пожалуй, природу человека), тут Эрих Фромм прав. Прискорбный опыт ХХ в. призывает нас к осторожности.