Германия: самоликвидация - Тило Саррацин (2010)

Если под «эффектом базара» понимать тенденцию растущей доли подготовительных работ в экспортном производстве, то он представляет собой принудительное действие нарастающей глобализации, при которой ориентированное по издержкам расчленение производственных процессов становится всё форсированнее и привлекательнее, что сказывается, естественно, и на импортных продуктах. Понятый таким образом эффект базара совсем не обязательно стоит рабочих мест. Другое дело, когда при растущей доле подготовительных работ экспорта непропорционально растёт импортирование, тогда это может выйти за пределы структурного изменения к явлениям деиндустриализации, которые в результате означают, что страна показывает устойчивый дефицит торгового баланса в производстве товаров. Это ведёт к трудностям, если нет существенного превышения баланса по текущим операциям в сфере услуг или иных перечислений, поступающих, например, доходов от имущества или денежных переводов гастарбайтеров.

На мой взгляд, вопрос исторически всё ещё остаётся открытым: удастся ли старым развитым странам в ближайшие десятилетия, несмотря на стремительную индустриализацию Азии и появление по всему миру новых мест с низкой оплатой труда, настолько защитить собственную индустрию, что она могла бы не отставать от других в международном обмене и одновременно могла бы предложить достаточно рабочих мест тем, кто в буквальном смысле слова живёт трудом своих рук, работой, которую он найдёт в индустрии или области производительных услуг? Германия, кажется, имеет в этом вопросе как минимум более выигрышную позицию, чем многие другие старые индустриальные государства.

Перенос спроса на труд с производства товаров на услуги

Относительные цены на все виды товаров будут падать и впредь (разве что цену повысит содержащаяся в них доля сырья, как в случае золотых украшений или бензина), поскольку глобализация и развитие технических нововведений продолжатся и дальше, и точно так же будут падать относительные цены на те услуги, которые поддаются автоматизации (например, стандартные банковские услуги) или не привязаны к определённому региону, и потому могут переноситься в места с низкой оплатой труда (как, например, в колл-центрах). Соответственно из всего общехозяйственного количества работы всё меньшая доля должна быть мобилизована в производство товаров и в поддающиеся автоматизации услуги.

Поэтому логично, а также и рекомендовано с точки зрения политики рынка труда, чтобы всё большая доля спроса на труд приходилась на личные услуги, которые не поддаются механическому замещению. Во многих простых услугах это вопрос цены. Например, это касается услуг по дому или сервиса и качества в розничной торговле. Многие другие услуги – и как раз квалифицированные, с растущим спросом – стали предоставляться в Германии преимущественно как социальные блага, то есть они либо полностью, либо в основном финансируются через налоги и социальные сборы. Это касается, в частности, образования, медицины и ухода за престарелыми, которые можно обозначить, собственно, как области развития в будущем. Эти службы будущего требуют либо относительно высокой квалификации (образование, медицина), либо стабильной структуры личности (уход за престарелыми), то есть они как раз мало пригодны для так называемых проблемных групп на рынке труда, которые характеризуются низкой квалификацией и (или) дефицитами необходимых качеств личности.

Если верно то, что спрос долгосрочно сдвигается в сторону социально финансируемых услуг, тогда это скажется на доле государства в ВВП: в тенденции эта доля должна возрасти, или регулируемая государством доля должна повыситься, например, в форме обязательной частной медицинской страховки или страховки по уходу. В немецкой модели из-за сложившейся ситуации на рынке труда и в структуре спроса, правда, вряд ли возможно повысить занятость в образовании, медицине и уходе так, как это было предложено.