Дети времени - Адриан Чайковски (2015)

Однако экспедиция Порции – это нечто иное. Она не ищет места для гнездовья, и ее текущие планы включают возвращение домой. В ее разуме и речи этот дом именуется «Большое Гнездо у Западного океана», и там обитают несколько сотен особей ее вида, причем большинство, хоть и не все, состоят с ней в неком родстве. Одомашнивание тлей и их разведение позволило Большому Гнезду беспрецедентно разрастись без такой нехватки продуктов питания, которая спровоцировала бы миграцию или изгнание.

В течение жизни нескольких поколений социальная структура Большого Гнезда экспоненциально усложнялась. Были установлены контакты с другими гнездами, каждое из которых имеет свой собственный способ прокормить скромное множество своих обитателей. Возник непостоянный обмен, порой продуктами, но чаще – знаниями. Народ Порции неизменно интересуется дальними уголками своего мира.

Вот почему Порция сейчас совершает путешествие, идя по следу историй, слухов и рассказов, передаваемых через третьи руки. Ее послали.

Сейчас их троица входит на уже присвоенную территорию. Признаки безошибочны: не только регулярно ремонтируемые паутинные мосты и дороги через деревья, но и узоры и знаки, визуально и запахом сообщающие, что эти охотничьи угодья заняты.

Именно это Порция и искала.

Поднявшись как можно выше, путешественники видят, что на севере ранее бесконечный лес резко меняется. Густые кроны редеют, пятнами исчезают, открывая поразительные участки очищенной земли. Дальше опять начинаются деревья, но они уже другого вида и растут на одинаковом расстоянии друг от друга, что представляется наблюдателям неприятно-неестественным. Они пришли, чтобы увидеть именно это. Они могли бы просто обогнуть этот небольшой участок семейных угодий, на который натолкнулись, и идти к своей цели. Однако по плану Порции – поэтапному маршруту, который она проложила с точки старта до успешного завершения, – ей требуется собирать информацию. Для ее предков это означало бы тщательную визуальную разведку. Для нее это означает вопросы, заданные местным обитателям.

Они идут осторожно, но открыто. Есть вполне реальная вероятность, что местные их прогонят, однако Порция способна мысленно поставить себя на их место, представить себе, как она сама отнеслась бы к незваному гостю. Она способна достаточно хорошо продумать все варианты, чтобы понять: агрессивный или тайный приход увеличит вероятность враждебного приема.

Так и есть: местные обитатели достаточно бдительны, чтобы быстро заметить пришельцев, и достаточно любопытны, чтобы обозначить свое присутствие издалека, дав Порции и ее спутникам знак приблизиться. Их семеро: пять самок и два самца – и их опрятное гнездо подвешено между двумя деревьями в щедром окружении сторожевых нитей, которые предупредят о любом чересчур смелом госте. Там же присутствует выводок из примерно двух дюжин паучат различных возрастов, вышедших из общих яслей. Только вылупившись, они уже способны ползать, ловить живую добычу и владеть разнообразными приемами и понятиями, не нуждаясь в обучении. Зрелости достигнут, наверное, не больше трех-четырех из них. Народ Порции лишен младенческой беспомощности и материнской любви, которая с ней связана. Те, кто выживет, будут самыми сильными, самыми умными и лучше всего приспособленными к взаимодействию с другими представителями их вида.

Знаковый язык педипальп в ясную погоду обеспечивает общение на расстоянии более мили, но он не подходит для сложных переговоров. Более сложный язык топанья и вибрации не передается по земле или ветке достаточно далеко. Чтобы вести свободный и открытый обмен мнениями, одна из местных самок плетет паутину, которая растягивается между несколькими деревьями, – достаточно большую, чтобы все поставили несколько лап на ее многочисленные точки опоры и следили за ходом разговора. Одна из местных забирается на паутину, и, получив ее приглашение, Порция к ней присоединяется.