Дети времени - Адриан Чайковски (2015)

– Свяжись с рубкой, – приказал Скоулз, и женщина повернулась к одному из пультов, навалившись на Холстена, чтобы ввести команды.

Спустя небольшую паузу на экране возникло хмурое лицо Гюина, прожигавшего взглядом всех и каждого. Он тоже показался Холстену постаревшим – и еще менее человеколюбивым, чем раньше.

– Надо понимать, вы оружие складывать не собираетесь, – рыкнул капитан «Гильгамеша».

– Правильно понимаешь, – ровным голосом отозвался Скоулз. – Однако здесь есть один твой приятель. Может, захочешь возобновить знакомство?

Для вящей убедительности он пихнул Холстена в затылок.

Гюин остался бесстрастным, только чуть сузив глаза.

– И что из того?

Непонятно было, узнал ли он вообще Холстена.

– Я знаю, что он тебе нужен. Знаю, куда вы собрались отчалить, высадив нас всех на ту пустошь, – сообщил ему Скоулз. – Знаю, что тебе нужен будет твой хваленый классицист, когда вы найдете всю ту старую технику, на которую ты так рассчитываешь. И не трудись смотреть грузовые манифесты, – это было сказано с ядовитой нарочитостью человека, который до недавнего момента был всего лишь частью упомянутого груза, – потому вот она, Нессель, идет под номером вторым. Не такой специалист, как ваш старик, но знает больше всех остальных. – Он хлопнул по плечу женщину рядом с собой. – Так что давай договариваться, Гюин. Иначе твоему классицисту и твоему старшему бортинженеру надеяться будет не на что.

Гюин обвел их – их всех – невыразительным взглядом.

– Подчиненные бортинженера Лейн вполне способны замещать ее в ее отсутствие, – сообщил он, словно речь шла о какой-то кратковременной инфекции. – Что до второго, то у нас уже есть коды для активации имперских установок. Научный отдел с этим справится. Я не веду переговоров с теми, кто не признает моей власти.

Его лицо исчезло, но Скоулз еще долго смотрел на пустой экран, сжав руки в кулаки.

3.2 Огонь и меч

На этой зеленой планете сменялись поколения – в надежде, в открытиях, в страхе, в неудачах. Давно предвиденное будущее вот-вот станет настоящим.

Еще одна Порция из Большого Гнезда у Западного океана – но на этот раз воительница, по меркам своего народа.

Сейчас вокруг нее не Большое Гнездо, а другая столица пауков: та, которую она зовет Семь Деревьев. Порция находится здесь в качестве наблюдателя – и для оказания возможной помощи. Вокруг нее кипит лихорадочная деятельность: обитатели бегают, прыгают и спускаются по нитям по своим срочным делам, а она наблюдает за ними: ее россыпь глаз улавливает хаос, царящий повсюду, – и сравнивает предстающую картину с растревоженным муравейником. Она способна с горечью думать, что обстоятельства заставили ее народ скатиться до уровня их врагов.

Она чувствует страх, нарастающее беспокойство, которые заставляют ее топать ногами и дергать педипальпами. Ее народ больше приспособлен к нападению, а не к обороне, но в данном конфликте им не удалось удержать инициативу. Ей придется импровизировать. На дальнейшее планов нет.

Она может погибнуть: ее глаза заглядывают в эту пропасть и питают ее страхом уничтожения, прекращения существования, этот страх, наверное, наследует все живое.

Посыльные и наблюдатели, рассаженные высоко на деревьях – так высоко, куда только доходят тканые уровни Семи Деревьев, – передают сигналы. Сигналят они регулярно. Сигнал представляет собой обратный отсчет: сколько осталось времени до прихода врага. Коммуникационные нити, растянутые между деревьями, и множество тканых жилищ гудят от речей, словно население взъярилось на неизбежность своего уничтожения.