Настоящий английский детектив. Собрание лучших историй - Гилберт Кит Честертон, Артур Конан Дойл, Уилки Коллинз, Эдгар Уоллес, Матиас Бодкин, Эрнест Уильям Хорнунг (2017)

— Но причина же очевидна. Давление общественного мнения способно осуществить то, что недоступно закону. Не найдется столь гнусного закоулка, где бы вопли пытаемого ребенка или звук сокрушающего удара пьяницы не пробудили бы сочувствия и негодования соседей, а к тому же мощная машина закона настолько рядом, что одного слова жалобы достаточно, чтобы привести ее в действие, а от преступления до скамьи подсудимых лишь шаг. Но поглядите на эти дома, одиноко маячащие каждый среди своих полей, подумайте об их обитателях… по большей части невежественных бедняках, понятия не имеющих о законах. Подумайте о чудовищных жестокостях, о скрытых пороках, из года в год никем и ничем не укрощаемых, которые прячут подобные места. Если бы барышня, взывающая к нам о помощи, жила в Винчестере, я не испытывал бы никаких опасений за нее. Угроза — пять миль деревенской глуши. Тем не менее ясно, что ей лично опасность не грозит.

— Да, раз она может встретиться с нами в Винчестере, значит, она достаточно свободна.

— Вот именно. Ее свобода не ограничена.

— Так в чем же дело? Вы не можете предложить объяснения?

— Я составил семь разных объяснений, которые охватывают факты, нам известные. Но решить, какое из них верно, возможно только с помощью дополнительных сведений, которые, полагаю, нас ждут. Ну, вон колокольня собора, и мы скоро узнаем все, что мисс Хантер хочет сообщить нам.

«Черный Лебедь», отель с солидной репутацией, расположен на Хай-стрит в двух шагах от вокзала, и там мисс Хантер встретила нас. Она сняла гостиную, и на столе нас уже ждал завтрак.

— Я ужасно рада, что вы приехали, — сказала она с чувством. — Вы оба так любезны! Но я, право, не знаю, что мне делать. Ваш совет будет для меня бесценен.

— Прошу, расскажите нам, что с вами произошло.

— Да-да, конечно. И незамедлительно, так как я обещала мистеру Ракаслу вернуться до трех. Я получила его разрешение съездить утром в город, хотя он понятия не имеет, с какой целью.

— Итак, все по порядку. — Холмс вытянул длинные ноги к камину и приготовился слушать.

— Во-первых, должна сказать, что в целом не могу пожаловаться на обхождение со мной мистера и миссис Ракасл. Только честно по отношению к ним упомянуть про это. Но я не понимаю их, и чем-то они меня тревожат.

— Чего вы не понимаете?

— Причин их поведения. Но изложу все, как происходило. Когда я приехала сюда, мистер Ракасл встретил меня и отвез на двуколке в «Лесные Буки». Дом, как он и говорил, расположен очень красиво, но сам дом отнюдь не красив. Большой, квадратный, побеленный, однако весь в пятнах и потеках от сырости и непогоды. С трех сторон его окружает сад с лесом позади, но с четвертой стороны открытый луг спускается к Саутгемптонскому тракту, который изгибается примерно в сотне ярдов от парадной двери. Этот участок перед фасадом — собственность хозяев дома, но лес вокруг относится к владениям лорда Саутгемптона. Название дом получил от купы буков сбоку от входа.

Мой наниматель высадил меня у крыльца, все такой же обходительный, и вечером представил меня супруге и сыну. Ничего похожего, мистер Холмс, на предположение, которое мы обсуждали с вами на Бейкер-стрит. Миссис Ракасл не сумасшедшая. Она оказалась молчаливой бледной женщиной, много моложе своего мужа. Ей лет тридцать, не больше, сказала бы я, а ему никак не меньше сорока пяти. Из разговоров с ними я поняла, что женаты они около семи лет, что он был вдовцом и что единственный ребенок от первой жены — дочь, уехавшая теперь в Филадельфию. Мистер Ракасл сказал мне наедине, что она уехала от них по той причине, что питает необъяснимую неприязнь к мачехе. Поскольку дочери никак не меньше двадцати, я легко могу вообразить, насколько тягостным для нее было общество молодой жены отца.