Настоящий английский детектив. Собрание лучших историй - Гилберт Кит Честертон, Артур Конан Дойл, Уилки Коллинз, Эдгар Уоллес, Матиас Бодкин, Эрнест Уильям Хорнунг (2017)

— Ах, мистер Холмс, вы не должны лишать меня надежды! Я знаю, с ним все хорошо. Между нами существует внутренняя связь, и я бы знала, если бы с ним приключилась беда. В то самое утро, когда я видела его в последний раз, он порезался, бреясь в спальне. Я была в столовой и все же кинулась наверх в полной уверенности, что случилось что-то плохое. Неужели вы думаете, что я отозвалась бы на подобный пустяк, но не знала бы о его смерти?

— Мне доводилось видеть немало странностей, и я не стану отрицать, что впечатление женщины иногда бывает более ценным, чем вывод логика, построенный на анализе фактов. И это письмо, бесспорно, в большой мере подтверждает вашу точку зрения. Но если ваш муж жив и способен писать письма, почему он не возвращается к вам?

— Не могу даже вообразить. Это немыслимо.

— И в понедельник он ни на что не намекнул перед тем, как расстаться с вами?

— Нет.

— И вы удивились, увидев его в Суондем-лейн?

— Крайне.

— Окно было открыто?

— Да.

— Значит, он мог бы окликнуть вас?

— Да, мог бы.

— А он, насколько я понял, издал только бессвязное восклицание?

— Да.

— Взывая о помощи, подумали вы?

— Да. Он взмахнул руками.

— Но это мог быть возглас удивления. Неожиданно увидев вас, он от изумления мог взмахнуть руками?

— Да, это возможно.

— И вы подумали, что его оттащили от окна?

— Он исчез так внезапно!

— Он мог и отпрыгнуть. Никого другого вы в комнате не видели?

— Нет. Но этот ужасный человек признался, что был там, а ласкар стоял у лестницы внизу.

— Да-да. Ваш муж, насколько вы успели рассмотреть, был в своей обычной одежде?

— Но без воротничка и галстука. Я ясно увидела его обнаженную шею.

— Он когда-нибудь упоминал Суондем-лейн?

— Никогда.

— Он когда-нибудь давал основания полагать, что употребляет опиум?

— Никогда.

— Благодарю вас, миссис Сент-Клэр. Это главные факты, в которых я хотел быть совершенно уверен. Теперь мы поужинаем и ляжем спать, так как завтра нас, возможно, ожидает очень напряженный день.

В наше распоряжение была предоставлена большая удобная комната с двумя кроватями, и я незамедлительно юркнул под одеяло, так как очень устал после такой ночи приключений. Однако Шерлок Холмс, когда его мысли занимала неразрешенная проблема, сутками, а то и целую неделю обходился без отдыха, анализируя ее так и эдак, по-разному выстраивая факты, оценивая их со всех точек зрения, пока не разгадывал загадку или не приходил к выводу, что в его распоряжении нет достаточных данных. Вскоре мне стало ясно, что он готовится к бдению до утра. Он снял сюртук и жилет, надел просторный синий халат, а затем прошелся по комнате, собирая подушки со своей кровати, с кушетки и кресел. Из них он соорудил подобие восточного дивана, на котором и устроился, поджав ноги и положив перед собой унцию табака с коробком спичек. В смутном свете лампы я видел, как он сидит, зажав в зубах старую вересковую трубку, устремив невидящий взгляд в угол потолка, а синий дымок завивается перед ним — безмолвным, неподвижным, и свет ложится на чеканные орлиные черты его лица. Он сидел так, когда я уснул, и он сидел так, когда внезапный возглас разбудил меня, и я увидел, что в окна заглядывает летнее солнце. Трубка все еще была зажата в его зубах, и дымок все еще курился вверх, и в комнате висела сизая табачная мгла, но от кучки табака, которую я видел, засыпая, не осталось ничего.

— Проснулись, Ватсон? — спросил он.

— Да.

— Готовы к утренней поездке?

— Безусловно.

— Ну так одевайтесь. В доме все еще спят, но я знаю, где ночует конюх, и двуколка скоро будет запряжена.

Он чему-то усмехнулся, глаза у него блестели, и от вчерашней угрюмой задумчивости не осталось и следа.