Введение в криптографию - Циммерман Филипп (2004)

Правительству известно, сколь значительную роль криптография обречена играть в "силовых" взаимоотношениях с его собственным народом. В апреле 93-го администрация Клинтона раскрыла кардинально новую криптографическую политику, разрабатывавшуюся в Агентстве национальной безопасности (АНБ) США с начала администрации Буша[-старшего]. Основой этой новой политики стала сконструированная в АНБ шифровальная микросхема, названная Clipper-чипом, содержащая новый засекреченный алгоритм шифрования АНБ — Skipjack. Правительство пыталось инспирировать частную индрустрию встраивать чип во все изделия для защищённых коммуникаций, такие как криптофоны, криптофаксы и пр. AT&T установила Clipper в свои криптографические речевые продукты. В чём же здесь фокус? В процессе производства в каждый Clipper-чип загружается его собственный уникальный ключ, а правительство получает копию, которую помещает в депозитарий. Однако беспокоиться не о чем — правительство обещает использовать эти депонированные ключи для прослушки ваших переговоров, только когда"надлежащим образом уполномочено на то законом". Конечно, чтобы сделать Clipper безоговорочно эффективным, следующим логическим шагом было бы объявление всех иных форм криптографии вне закона.

Первоначально правительство заявляло, что использование Clipper-чипа будет добровольным, что никого не станут принуждать использовать его вместо других типов криптографии. Но реакция общественности против микросхемы была сильна, гораздо сильнее, чем рассчитывало правительство. Компьютерная индустрия объявила о своей монолитной оппозиции применению чипа. Директор ФБР Луис Фри отреагировал на вопрос, заданный на пресс-конференции в 1994, в том смысле, что если Clipper не получит общественного признания, и перехваты ФБР станут невозможны вследствие не контролируемой государством криптографии, его контора не будет иметь иного выхода, кроме поиска законодательной поддержки. Позднее, после трагедии в Оклахома-Сити, мистер Фри заявил на слушаниях в Сенатском Судебном Комитете, что доступность широкой общественности средств стойкой криптографии должна быть строго ограничена государством (хотя никто не доказал, что подрывники применяли криптографию в ходе планирования теракта).

Правительство проявляет тенденции, не склоняющие к уверенности в том, что оно никогда не станет нарушать наши гражданские права. Программа ФБР COINTELPRO была нацелена на группы, выступавшие против госполитики. Оно шпионило за антивоенным движением и за движением в поддержку гражданских свобод. Оно прослушивало телефон Мартина Лютера Кинга. Никсон вёл список своих врагов. Ещё был уотергейтский скандал. А не так давно и Конгресс пытался или достиг успеха в проведении законов, ограничивающих наши гражданские права в Интернете. Некоторые элементы из клинтонского Белого Дома собирали конфиденциальные досье ФБР на гражданских служащих Республиканцев, вероятно, для политического шантажа. А чрезмерно усердные прокуроры выказывали готовность пойти хоть на край света в поисках компрометирующих материалов о сексуальных "приключениях" своих политических противников. Ни в какие времена прошлого столетия не было общественное недоверие правительству столь широко распространено по всему политическому спектру, как оно есть сегодня.

В 1990-х я понял, что если мы хотим выстоять против этой разрушительной тенденции правительства по установлению криптографии вне закона, одна из мер, которой мы можем воспользоваться, — это применять криптографию столько, сколько сможем, пока её применение ещё легально. Когда применение стойкой криптографии станет популярным, правительству будет труднее криминализировать её. Поэтому использование PGP может выступать как средство сохранения демократии. Если права на частную жизнь станут вне закона, только те, кто вне закона, будут иметь частную жизнь.