Homo Roboticus? Люди и машины в поисках взаимопонимания - Джон Маркофф (2015)

За прошедшие десятилетия Виноград ясно осознал важность точки зрения разработчика. Разделение областей искусственного интеллекта и человеко-машинного взаимодействия в определенной мере зависит от подхода, но это также и этическая позиция в вопросе о том, где должен находиться человек – в создаваемых нами системах или за их пределами. Не так давно Виноград помог создать в Стэнфорде академическую программу, ориентированную на «технологии освобождения», в рамках которой изучают конструирование компьютеризованных систем с учетом человеческих ценностей.

На протяжении всей истории человечества технологии замещали живой труд. Однако локомотивы и тракторы не принимают решений на уровне человека, а вот «думающие машины» делают это все чаще и чаще. Очевидно также, что технологии и человечество эволюционируют совместно, и это вновь ставит вопрос о том, кто будет стоять у руля. В Кремниевой долине стало модным прославлять возвышение машин – об этом ясно говорит появление организаций вроде Института сингулярности и книг типа «Чего хочет технология» (What Technology Wants) Кевина Келли (2010 г.). В более ранней книге 1994 г. «Неуправляемые» (Out of Control) Келли решительно встает на сторону машин. Он описывает встречу Марвина Мински и Дуга Энгельбарта:

Говорят, когда два гуру встретились в Массачусетском технологическом институте в 1950-е гг., между ними состоялся следующий диалог:

Мински: Мы собираемся наделить машины интеллектом. Мы собираемся дать им сознание!

Энгельбарт: Вы собираетесь сделать все это для машин? А что вы намерены сделать для людей?

Эту историю обычно рассказывают инженеры, работающие над тем, чтобы сделать компьютеры более дружественными, более человечными, более ориентированными на людей. Но я полностью на стороне Мински, на стороне дела. Люди выживут. Мы научим наши машины служить нам. Но что мы собираемся сделать для машин?{9}

Келли верно указывает, что есть «стороны» Мински и Энгельбарта. Но говорить, что люди «выживут», – значит недооценивать последствия. Он в основном вторит Мински, который, как известно, отвечал на вопрос о значении появления искусственного интеллекта так: «Если нам повезет, они будут держать нас как домашних животных».

Позиция Мински красноречиво демонстрирует пропасть между лагерями искусственного интеллекта и усиления интеллекта. Сообщество сторонников искусственного интеллекта до настоящего времени по большей части игнорирует последствия появления интеллектуальных систем, которые рассматриваются просто как мощные инструменты без дискуссий о морали. Как сказал мне один из разработчиков роботов следующего поколения в ответ на вопрос о влиянии автоматизации на людей: «Об этом не надо думать, нужно только решить, что ты хочешь сделать, и приложить все силы для улучшения мира людей в целом».

На протяжении последнего полувека философии Маккарти и Энгельбарта оставались несовместимыми и их основное противоречие все еще не разрешено. Один подход направлен на вытеснение людей и их замену все более мощным комплексом программных и аппаратных средств. Другой ориентирован на расширение наших интеллектуальных, экономических и социальных возможностей с помощью тех же средств. Хотя пропасть между этими подходами мало кому заметна, взрывное развитие новой технологии, которая уже влияет на каждый аспект современной жизни, неизбежно вынесет проблему на поверхность.