Пуритане - Вальтер Скотт (1816)

– Раз так, – проговорил Босуэл, – я хочу засвидетельствовать почтеннейшей леди мое уважение, а заодно дать небольшой отдых людям и лошадям. К тому же мне так чертовски хочется выпить, точно я ничего не пил в Милнвуде. Но до чего славно, – продолжал он, обращаясь к Мортону, – что в наши дни королевскому солдату не встретится дом, где бы его не попотчевали. В таких домах, как Тилли… Тилли… – как он там называется?.. – вас угощают от всего сердца; в домах окаянных фанатиков вы сами себя угощаете, пуская в ход силу; что же касается умеренных пресвитериан и прочих подозрительных личностей, то здесь за вами ухаживают из страха; вот и выходит, что так или иначе, а вы всегда можете утолить жажду.

– И вы намерены, – спросил сержанта встревоженный Генри, – ради этого направиться в замок?

– Будьте уверены, что именно так мы и поступим, – ответил Босуэл, – как же стану я докладывать офицерам о здравии и похвальных взглядах почтеннейшей леди, если мне не известен вкус ее хереса, а она поднесет нам херес, могу поручиться в этом; херес – излюбленный утешитель пожилой знатной вдовы, подобно тому как жидкий кларет – напиток ваших сельских дворянчиков.

– В таком случае, ради бога, – попросил Генри, – раз вы решили заехать туда, не упоминайте, пожалуйста, моего имени и не показывайте меня семье, с которою я знаком. Позвольте мне на время закутаться в плащ одного из ваших солдат и называйте меня попросту арестованным, которого вы конвоируете.

– С величайшим удовольствием, – ответил Босуэл, – я обещал по-хорошему обращаться с вами, и не в моих правилах нарушать слово. А ну-ка, Эндрю, закутай в плащ арестованного и смотри не упоминай ни его имени, ни где мы его задержали, не то пеняй на себя: наездишься ты у меня на деревянной кобылке.

Тем временем всадники достигли арки ворот, по обе стороны от которых возвышались стены с зубцами и двумя башенками; одна из этих башенок обрушилась почти полностью; сохранилась лишь ее нижняя часть, занятая под хлев крестьянином, обитавшим с семьей во второй башенке, совсем целой. Ворота, разбитые и сорванные с петель солдатами Монка{83} еще во время гражданской войны, не были с тех пор восстановлены и, таким образом, не составили ни малейшей преграды для Босуэла и его людей. Проезд от них к замку, очень крутой и узкий, был замощен крупным булыжником; этот проезд шел наискось по склону обрывистого холма, образуя петли и то открывая, то, напротив, скрывая из виду самый замок и его внешние бастионы, которые, как казалось всадникам, отвесно поднимались над их головами.

Представшие перед их взорами средневековые стены замка были настолько мощными, что Босуэл воскликнул:

– Счастье, что эта крепость в честных и надежных руках. Ведь если бы ею владел неприятель, какая-нибудь дюжина мятежных старух, обладай они хоть вполовину тем пылом, какой был у той старой карги в Милнвуде, вооружась прялками, могла бы оборонять его от целого отряда драгун. Клянусь жизнью, – продолжал он, когда они подъехали вплотную к массивной двухъярусной башне и окружающим ее бастионам и боковым укреплениям, – это великолепная крепость, и, если я еще не совсем позабыл латынь, она основана, как сказано в полуистертой надписи над воротами, сэром Ральфом Белленденом в тысяча триста пятидесятом году – давность почтенная. Мне следует приветствовать старую леди с подобающим ей уважением, хотя мне нелегко будет припомнить иные из тех изысканных выражений, которые я расточал в те времена, когда еще бывал в таком обществе.

Пока сержант подобным образом рассуждал сам с собой, дворецкий, увидев через бойницу солдат, успел сообщить своей госпоже, что у ворот замка остановился отряд драгун, видимо, лейб-гвардейцев, под охраной которых находится арестованный.

– Я убежден, – сказал Гьюдьил, – и готов поклясться, что шестой всадник их пленник; его лошадь ведут в поводу, и двое передних драгун вынули из чехлов свои карабины и держат их у бедра. В дни великого маркиза{84} и мы точно так же водили пленных.