– Да я не особо-то и помню. Просто Бесс дала кое-какие наводки, вот и проясняется помаленьку.

Тут он замолчал, но Алиса его знала достаточно хорошо, чтобы заметить – о чем-то задумался. Чем это кончится, никогда не угадаешь, так что лучше его не трогать. Ночь выдалась студеная, и не будь на ней плаща, Алиса бы уже вся дрожала. Но несмотря на холод, было как-то душно, ни малейшего ветерка, словно город затих в тревожном ожидании.

Алиса догадывалась, в чем дело. Бармаглот нанес удар, и никто не знал, когда он нападет снова. Хотя никто кроме них с Тесаком и Бесс не представлял, что это за тварь, и не ведал о чудовище из ночных кошмаров, он явно совершил что-то ужасное. Нетрудно было догадаться, судя по рассказу Бесс и тому, что творилось с Тесаком. Да и большинство жителей Старого города наверняка почувствовали непривычную, зловещую тень, нависшую над ними.

Но несмотря на это, улицы не опустели. Здесь проворачивали множество темных делишек, и Алиса с Тесаком то и дело ловили на себе пристальные оценивающие взгляды.

Когда первый раз они повстречали пару громил, Алиса опустила голову и ускорила шаг, опасаясь, что в ней могут узнать девушку, и тогда очень вероятно повторится недавний ужас. От кошмарных предчувствий у нее будто заныли все синяки. Но, к счастью, все обошлось, и отойдя подальше, Тесак ухватил ее за локоть, развернув к себе.

– Не суетись, словно мышь, – сурово сказал он. – Не то они слетятся, как пчелы на мед.

– Я просто подумала…

– Знаю о чем, да и немудрено, хоть не твоя это вина. Только ты таким манером работорговцев приманишь. Я-то тебя не брошу, само собой, покуда сил хватит, но лучше бы их поберечь, пригодятся еще.

Алиса пристыженно кивнула.

– Надо уметь за себя постоять.

– Для начала хотя бы не прячь глаза. Будешь держаться как пришибленная – точно пришибут, – посоветовал Тесак.

С тех пор Алиса старалась подражать походке Тесака – шаги широкие, тело напряжено, как сжатая пружина, всегда наготове. Головой он не вертел, но был настороже и не упускал ни единой мелочи. Он бы заметил любую угрозу, даже в сумраке или тумане.

Через несколько часов пути окраины Старого города остались далеко позади, речной смрад порядком ослабел, хоть и не развеялся окончательно.

Шли они то закоулками, то оживленными улицами. Тесак, похоже, знал дорогу, шагал целеустремленно, без единой заминки или раздумья, куда двигаться дальше. Алиса изо всех сил старалась не отставать, не быть обузой, но несмотря на вчерашний отдых, все тело ныло от усталости. Вскоре она совсем запыхалась, и у нее закружилась голова.

Алисе впервые стало стыдно и досадно за свою слабость. Все годы в больнице Тесак верил, что они выйдут на волю. Он тренировался, готовился к этому дню, хотя у него не было никаких причин надеяться.

Родных он не помнил, так что забрать его домой было некому.

У Алисы семья была, но она знала, что от родни помощи не видать. А Тесак был уверен, что однажды они выпорхнут из своих клеток, он не растерял свою силу и ловкость. Она, же, казалось, упустила свой шанс… в который раз. В ушах так и слышалось ворчание Бесс.

Алиса поднажала из последних сил, но вскоре окончательно выдохлась и все сильнее отставала.

– Тесак, – взмолилась она таким слабым голосом, что сама удивилась, как он ее услышал.

Перед глазами все поплыло и, едва заметив, что он обернулся, она прислонилась к стене.

– Прости, прости, – пробормотал он, возвращаясь к ней, – давай-ка перекусим.

Не сходя с места, они уселись на землю. Тесак отломил добрый ломоть хлеба, которым снабдила их Бесс, и протянул половину Алисе.

– Я просто карту вспоминал и отвлекся, – объяснил он.

– Что еще за карта? – промычала она с набитым ртом.

Во рту пересохло, и хлеб с трудом лез в горло.

Тесак постучал по виску.