Бенедикт Камбербэтч. Биография - Льюис Джастин (2015)

– Он жил под темной тучей, – рассказал его биограф Майкл Дарлоу в 2011 году. – Он хотел, чтобы его репутация выжила, и ему было очень больно, правда, он был слишком скрытным, чтобы это признать. Он не раз говорил, что хотел бы написать пьесу, которую поставят через 50 лет.

Реттиген, наверное, был бы очень приятно удивлен, узнав, что именно благодаря сравнительно малоизвестной пьесе «После танца» о нем снова вспомнили.

Бенедикт Камбербэтч сыграл Дэвида Скотта-Фаулера, историка, работающего над проектом, который ему вряд ли когда-то удастся закончить. Ленивый, любящий выпить и совершенно не думающий о самосохранении, но верный друг, Дэвид был богат и зарабатывал 7000 фунтов в год – в 1939 году это было в двенадцать раз больше дохода средней британской семьи.

– Он очень обаятельный и очаровательный – люди влюбляются в него, – сказал Камбербэтч, затем добавил: – Дэвид мыслит очень хищническими, сексуальными категориями. Он большой ребенок, как и многие альфа-самцы.

Но Камбербэтч соглашался на роль Дэвида не без тревоги. Может быть, роль очередного представителя верхней части среднего класса для него – слишком предсказуема? Может быть, он чувствует себя «слишком подходящим» для нее? Наконец актер все же сдался и согласился. По интересному совпадению и он, и режиссер постановки Теа Шеррок видели спектакль Карела Рейса «Глубокое синее море» образца 1993 года, где играла Пенелопа Уилтон.

Вооруженный списком литературы, Камбербэтч попытался узнать как можно больше о Теренсе Реттигене. В рамках подготовки к исполнению своей роли он даже вернулся в школу Хэрроу на съемки «Загадки Реттигена», документального фильма BBC 4, посвященного столетию со дня рождения драматурга. Актер уже тогда искренне считал, что пьесы Реттигена совсем не устарели и по-прежнему, даже в двадцать первом веке, несут в себе глубокий смысл и ценность. Голос Дэвида был вдохновлен резким тоном Тревора Говарда, снявшегося в нескольких классических британских фильмах 40‑х годов, в том числе в «Короткой встрече».

Дэвид Скотт-Фаулер был типичным реттигеновским персонажем с глубокими эмоциональными ранами; поведение говорило о нем едва ли не больше, чем слова, которые он произносил. Дэвид обнаруживает, что его жена покончила с собой, и, оставшись на сцене в одиночестве, выходит на балкон, наклоняется, смотрит вниз и несколько секунд остается неподвижен; за эти несколько секунд становится ясно, что он знает, что все произошедшее – его вина.

Возрожденная постановка «После танца» открылась в Национальном театре на южном берегу Темзы в июне 2010 года. Событие вышло эмоциональным для всей семьи Камбербэтча, особенно отца Тимоти.

– Он заплакал, когда говорил мне, как гордится мной. Я не знал, что делать. Я просто обнял его. Я спросил: «Ты же плачешь не от облегчения, что я все-таки сделал карьеру?» И он ответил: «Нет, дурачок. Я плачу, потому что ты был великолепен».

Естественно, его выступление понравилось не только родителям. Критики тоже отдали ему должное. «Сценическое движение Камбербэтча достойно внимания, – писали в лондонской Evening Standard, – но главное чудо – это голос: тягучий как патока, но вместе с тем очень точно произносящий фразы».

Пьеса «После танца» стала главным победителем Olivier Awards в марте 2011 года. Она получила четыре приза, в том числе «Лучший дизайн костюмов», «Лучшей актрисе» (Нэнси Кэрролл за роль жены Дэвида, Джоанны) и «Лучшему актеру второго плана» (Адриан Скарборо). Сам Камбербэтч индивидуального приза не получил, но спектакль в целом победил в категории «Лучшая возрожденная постановка». Вполне уместная и заслуженная победа в год столетия со дня рождения Реттигена.