Год Оракула - Чарльз Соул (2017)

– Конечно, вы понимаете всю трудность нашего положения. Помимо того факта, что мы действительно не можем ни найти, ни объяснить Оракула, мы и позицию сформулировать не можем. Мы не можем действовать, пока не узнаем, что такое этот Оракул. То ли он просто жулик из Вегаса, то ли этот Сайт – хитрое творение иностранной державы, чтобы нас дестабилизировать, то ли вообще бог его знает что. И все это очень, очень нам вредит. Практически этот… базарный гадальщик загораживает президенту Грину дорогу ко второму сроку.

От этой речи лицо Лейхтена раскраснелось и стало похоже на сахарную вату. Он замолчал, успокаиваясь, и снова обратился к двоим собеседникам:

– И вот сейчас я хочу услышать от вас что-нибудь хорошее.

Хальворссон и Франклин переглянулись. Глава АНБ пожал плечами и заговорил первым:

– Мы перехватили обмен информацией, наводящий на мысль, что Оракул встречался с высокопоставленными представителями больших транснациональных корпораций, а также с некоторыми богатыми личностями.

– Понимаю. С кем?

– Во-первых, Барри Стернфелд. Про него мы уверены на девяносто процентов. Второй – Нгомбе Мутумбо, хотя здесь мы меньше уверены.

– Стернфелд? Он вкладывал миллионы в первую кампанию президента. Друг нашей администрации. И вы говорите, он встречался с… то есть Оракул проводит встречи? Какого хрена мы тогда не знаем его фамилии? Почему сами, черт побери, встречу не организуем?

Хальворссон кашлянул.

– Это все делается скрытно, сэр. Встречи происходят по Интернету, законспирированно, с использованием специально разработанных, разового применения средств, делающих отслеживание практически невозможным. Записей не остается. Мы умеем работать, сэр, но чудеса не творим. Если бы мы знали о такой встрече заранее, смогли бы что-нибудь сделать, но мы узнаём только постфактум. Со временем, быть может…

– Снова собачий кал, Хальворссон, – прервал Лейхтен, потемнев лицом. – Меня начинает всерьез тошнить от этого запаха. Свяжитесь со Стернфелдом! Спросите его, как он вошел в контакт с Оракулом. Не операция на мозге, черт побери!

Вмешался Франклин:

– Послушай, Тони, есть идея. Дай нам пару минут тебе рассказать, что происходит, а потом выдавай свои гениальные предложения. Не считай нас идиотами.

Лейхтен просветлел лицом, повернулся к Франклину, слегка улыбаясь.

– Я буду считать вас идиотами, пока не будет доказано обратное. Вами, директор. Что до моих предложений, вам они могут не нравиться, но заверяю вас, что они нравятся президенту. Например, я мог бы предложить ему обдумать, не стоит ли сменить главу ФБР. Встряхнуть залежалое. Добавить свежей крови, убавить старой. Мои слова да президенту в уши. Есть пища для размышлений. – Лейхтен смотрел на Франклина поверх очков холодными синими глазами. – Но пожалуйста, продолжай. Расскажи мне, что происходит.

Франклин с досадой вдохнул холодный зимний воздух, задержал его в легких и на выдохе посмотрел на Лейхтена.

– Ладно, – сказал он. – Вот как обстоит дело. Мои люди слышали о встрече Оракула, описанной директором Хальворссоном, но никаких подробностей мы добыть не смогли. Либо клиенты Оракула слишком напуганы, чтобы говорить, либо он им дал что-то настолько ценное, что наши угрозы это не перевешивают. Уверен, что Лайнус столкнулся с теми же трудностями.

Он посмотрел на Хальворссона. Тот кивнул – один раз, медленно, но ни слова не сказал. Теперь Франклину захотелось и его ударить. Надо быстро сворачивать это совещание, иначе он окажется в суде за нанесение тяжких телесных.

Он надеялся, что дроны Хальворссона что-то нашли, но вроде бы не тот случай. С каждой секундой становилось ясно, что Франклину придется делать то, чего он от всей души, искренне делать не хотел.

– Мы думаем, что Оракул торгует предсказаниями, – продолжал он.

– Ага, – ответил Лейхтен. – Я боялся, что так и будет. Я бы сам так делал, если бы знал будущее. Что он продает? Конкретно?