Год Оракула - Чарльз Соул (2017)

– Антоний Падуанский, Джонас. Ослы. Да, он покровитель ослов, боже ты мой!

Треск битого стекла – Антоний попал к Грату в пламя. Джонас отшатнулся от жара. Видно, предсказание Оракула лишило рассудка его преподобие. Хотелось убежать, вертелись панические мысли – предупредить Марию, увести ее из дому. Он подумал, что вдруг придется драться с Хосайей Брэнсоном, но даже представить себе такого не мог.

Проповедник шагнул к очередной нише, поднял хрустальную шкатулку – и она тоже полетела в огонь. Ароматы, поднимающиеся из пламени, приобрели новые оттенки: мускатный орех плюс острый химический запах.

У Джонаса возникло перед глазами отчетливое видение: Мария Брэнсон открывает дверь студии через несколько часов и видит своего мужа и его помощника мертвыми на полу перед камином, отравленных парами какого-то древнего консерванта.

Он шагнул вперед, положил руку на плечо Брэнсону.

– Ваше преподобие! Прошу вас, перестаньте. Что… что это вы делаете?

Хосайя посмотрел на Джонаса. Пот стекал у него по лбу, каплями застревая на бровях. Проповедник стер его рукавом.

– Это предсказание – прямая атака, Джонас! Он хочет подорвать мою репутацию, превратить меня в посмешище. И не только меня. Индуисты, мусульмане… всех это ждет. Мы неконкурентоспособны. Оракул еще не заявил, что он глас Божий, но это только вопрос времени. А тогда нам всем конец, потому что явился пророк, чьи предсказания исполняются. Вера, увы, штука нестойкая. Оракул делает то же, что и мы, просто… делает это лучше, и люди прислушиваются к нему. Переходят на его сторону. Сайт существует всего три месяца, а наши пожертвования упали уже на…

– Четырнадцать процентов, – подсказал Джонас, не задумываясь.

– Четырнадцать процентов, – повторил Брэнсон, кивая. – Нам нужно его остановить. Я не допущу, чтобы работу всей моей жизни загубил какой-то шарлатан!

– Шарлатан? – спросил Джонас. – Я… мне казалось, его предсказания…

– Да, шарлатан! Мошенник. Подделка. Человек. Я должен признаться, – продолжал Брэнсон, – в некотором сомнении. Раньше оно у меня было. Это предсказание обо мне… поперченный стейк… я не мог этого понять. Сперва не мог. Вот почему я так медлил и исчез на все эти дни. Просто чтобы обдумать.

Он положил руку Джонасу на плечо.

– Тебе нравится твоя должность, Джонас? Мне ты в ней нравишься. Ты очень хорошо ее исполняешь, и я хочу, чтобы она осталась за тобой. И чтобы каждый из трех сотен работников Церкви остался на своем месте. И у меня есть план, как это сделать, но один я не смогу, и мне нужен надежный человек. Сейчас ты можешь принять все, что я тебе сказал, а можешь уйти. Пойти прямо к репортерам – вон они там ждут на улице. Да вообще можешь перейти к Оракулу и попытаться все смести с лица земли.

Брэнсон подошел к столу у стены.

– Или, может быть… – он выдвинул ящик, вытащил папку толщиной примерно в дюйм, повернулся к Джонасу: – Может быть, сможешь чуть-чуть в меня поверить?

– Что это? – спросил Джонас.

– План битвы, – ответил Брэнсон. – Мы должны мобилизовать свои армии и набрать союзников. Я кое-что знаю про самых могущественных людей мира, и они знают, что мне это известно. Они верят, что я не пущу эти материалы в ход – в конце концов я человек Господа. Но это придает им охоты мне помогать, когда я прошу. И мы ниспровергнем Оракула, Джонас. – Он встряхнул папкой: – Все, что нам нужно, – это его найти. Мы это сделаем – и проблема будет решена. Я думаю, мы сможем. В конце концов с нами Бог.

Он снова улыбнулся сияющей неоновой улыбкой.

– Почему вы так уверены, ваше преподобие? – спросил Джонас. – В смысле, Оракул вроде бы умеет предсказывать события. Мы не знаем, на что он еще способен. Какие силы у него могут быть.

– Ничего, все будет в порядке, – ответил Брэнсон.

– Но откуда вы знаете?

Брэнсон протянул руку, взял стакан из руки у Джонаса. Улыбка его изменилась, она уже не была ликующей. А была хитрой и довольной.