Трон и плаха леди Джейн - Элисон Уэйр (2006)

Я ничего не сказала Генри, хотя он, конечно, не мог не заметить перемены. Лежа на спине в супружеской постели, я обнаруживаю, что исполнение моего долга не причиняет мне особой боли, но и удовольствия я не испытываю. Еще я боюсь, что мне никогда теперь не удастся зачать. Стыдливость и сдержанность заставляют меня держать мой недуг в тайне ото всех, и я решила, что никогда не стану обсуждать его с мужем. Пока он возлагает на меня надежды, я могу им управлять.

Но теперь я гораздо чаще прежнего выхожу из себя. Знаю, что всегда была вспыльчива, но теперь я и вовсе не в силах сдерживать приступы гнева, ведь жизнь так жестоко обошлась со мной — женщиной, которая должна была родить много крепких сыновей, дабы они служили нам утешением в старости. Кроме того, у меня нет ни времени, ни нежности для наших старших дочерей, которые невыносимо раздражают меня своей глупой болтовней и детскими заботами, и я сержусь и наказываю их больше обычного.

Все относят мое дурное расположение духа на счет удара, который я пережила, и причуд, которые бывают у женщин, когда в грудях высыхает молоко. Горбунью отдали на попечение няньки, которой было строго-настрого приказано держать ее при себе, чтобы она не попадалась мне на глаза. Я не собираюсь ни воспитывать ее вместе с сестрами, ни давать ей такого же образования. Мы станем держать ее взаперти в Брэдгейте, чтобы мир не узнал о постигшем нас проклятии Божьем.

Королевский дворец в Гринвиче 1545 года.

Я вернулась к своим обязанностям при дворе. Королева, догадывающаяся о том, что мы пережили ужасное несчастье, сводит меня с ума своей непрошеной добротой. Я вежливо отклоняю ласки, которые она расточает мне с самыми лучшими намерениями, и не могу преодолеть свою замкнутость и чувство горечи. Она даже заметила, что мне трудно ходить и садиться, но, к счастью, она слишком хорошо воспитана, чтобы докучать мне расспросами о здоровье. Еще она обратила внимание, что я стала менее терпелива с прислуживающими мне членами ее свиты, и слегка меня за это пожурила.

Гораздо отраднее, чем эта навязчивая забота, то обстоятельство, что недавно она подробно меня расспрашивала о жизни и образовании Джейн, которая, похоже, возбуждает у нее повышенный интерес.

— Мне было бы очень приятно, если бы вы вызвали Джейн во дворец, чтобы она пожила у меня некоторое время, — просит она меня. — Я бы очень хотела сама услышать, каковы ее успехи в занятиях.

Это важный знак и возможность, которую нельзя упустить — привезти Джейн во дворец, дабы снова привлечь к ней внимание короля. Кто знает, что из этого может получиться? Может быть, он уже выделил Джейн с мыслью оказать ей предпочтение.

Я обязана внушить ей, что многое зависит от ее поведения при дворе. Ей следует делать все возможное, дабы угодить королеве, и если ей случится повстречать короля, она должна постараться произвести на него хорошее впечатление — своей внешностью, воспитанностью и образованностью.

Милорд очень рад слышать о любезном приглашении ее величества. Мы с ним целый вечер вдалбливаем Джейн, что она должна и чего не должна делать при дворе. К счастью, она хорошо натаскана по части этикета, но мы обязаны убедиться, что она не упустит случая проявить себя.

Конечно, невинный ребенок и не подозревает, каково значение этого визита, и мне едва ли следует винить ее за это, ибо она не посвящена в наши великие планы на ее будущее. Хотя, подобно всем девочкам ее положения, она знает, что однажды батюшка устроит ей выгодный брак, мы, разумеется, остереглись называть ей имя ее, Бог даст, будущего жениха.

От меня не укрылось, однако, промелькнувшее на лице Джейн непокорное выражение, когда мы закончили наши напутствия. Попросту она возмущена тем, что ей читают нотации. Это необходимо пресечь!

— Только взгляни вот так на королеву, и она тотчас тебя выгонит! — взрываюсь я. — Черт возьми, когда этот ребенок научится скромности?