Муссон - Уилбур Смит (1999)

Хэл ехал молча, ощущая тепло двух тел, благодарно прижавшихся к нему, и страдая за них так же, как страдали они. Но при этом он чувствовал и гневную беспомощность. Уже не первый раз его перворожденный сын сталкивался с детьми других его жен. Хэл понимал, что это некое состязание, в котором преимущество не на стороне младших, причем здесь может получиться только один исход.

Сэр Кортни разочарованно нахмурился. Ему еще не исполнилось сорока двух, а Уильям родился, когда ему было всего восемнадцать, но Хэл чувствовал себя старым и придавленным беспокойством, когда думал о столкновениях между четырьмя его сыновьями.

Проблема состояла в том, что он любил Уильяма не меньше, если даже не сильнее, чем маленького Дориана.

Уильям был его первенцем, сыном его Юдифи, прекрасной девы-воина из Африки, женщины, которую он любил глубоко, с благоговением и страстью. Когда она погибла под копытами собственного дикого жеребца, она оставила в его жизни болезненную пустоту. И много лет ничто не могло заполнить эту пустоту, кроме прекрасного малыша, которого она ему оставила.

Хэл воспитывал Уильяма, учил его быть упорным и сильным, умным и находчивым. Он и стал таким, и даже более того. Но в нем жило и нечто дикое и жестокое, пришедшее с того темного таинственного континента, который ничто не могло укротить. Хэл боялся этого, хотя, по правде, и не ждал ничего другого. Он ведь и сам был жестким, безжалостным человеком, так с какой стати ему отвергать те же качества в его собственном перворожденном сыне?

– Отец, что значит «первое родство»? – внезапно спросил Том.

Его голос прозвучал слегка приглушенно из-за плаща Хэла.

Это настолько совпало с собственными мыслями Хэла, что он даже вздрогнул.

– Где ты узнал это слово? – спросил он.

– Где-то слышал, – пробормотал Том. – Только не помню где.

Хэл без труда мог догадаться, где именно, но не стал нажимать на мальчика, который и так уже пострадал достаточно для одного дня.

Вместо этого он попытался честно ответить на вопрос, потому что Том уже достиг того возраста, когда мог это понять. Да и пора ему было узнать, какие трудности ему, младшему брату, припасла жизнь.

– Ты хотел сказать «первородство», Том. Это значит право того, кто родился первым.

– А это Билли, – негромко произнес Том.

– Да, это Билли, – честно признал Хэл. – И по английским законам он мой прямой наследник. У него преимущество перед младшими братьями.

– Перед нами, – с легкой горечью бросил Том.

– Да, перед вами, – согласился Хэл. – Когда меня не станет, все перейдет ему.

– Ты хочешь сказать, когда ты умрешь? – вмешался Дориан, озвучивая очевидное.

– Верно, Дорри. Когда я умру.

– Я не хочу, чтобы ты умирал! – заныл Дориан. Он все еще хрипел из-за поврежденного горла. – Отец, обещай, что никогда не умрешь!

– Хотелось бы мне, сынок, но я не могу. Все мы когда-нибудь умрем.

Дориан какое-то время молчал. Потом спросил:

– Но ведь не завтра?

Хэл негромко усмехнулся:

– Нет, не завтра. И вообще не скоро, если сумею. Но когда-нибудь это случится. Это всегда случается. – Он предупредил следующий вопрос.

– И тогда Билли станет сэром Уильямом, – сказал Том. – Ты именно это пытаешься нам сказать.

– Да. Уильям получит титул баронета, но это еще не все. Он получит и всё остальное.

– Всё? Я не понимаю, – сказал Том, поднимая голову от отцовской спины. – Ты хочешь сказать, получит Хай-Уилд? Дом и земли?

– Да. Все это будет принадлежать ему. Поместье, земля, дом, деньги.

– Это нечестно! – воскликнул Дориан. – Почему Том и Гай ничего не будут иметь? Они гораздо лучше Билли! Это несправедливо!

– Возможно, это и несправедливо, но таков закон Англии.

– Это нечестно! – настаивал Дориан. – Билли жестокий и ужасный!