Монологи о наслаждении, апатии и смерти (сборник) - Рю Мураками (1993)

– Может, я была не совсем нормальной, что думала об этом? Может, я была чокнутая, что мочилась в штаны, каждый раз думая об этом? Как будто еще вчера моя соседка, старуха, спросила меня, не являюсь ли я сексуально озабоченной. Я не знала, что это значит – «сек-су-аль-но-о-за-бо-чен-ная», но поняла, она хотела сказать, что мужчины с их членами погубят меня, когда я вырасту. Я всегда жила в этом страхе. Поэтому-то я ничем не рисковала, даже стоя на краю пропасти. Несмотря на страх и напряжение, которые держали меня. Впрочем, как ни странно, я никогда не пыталась от них избавиться. Встреча с бомжом оказалась решающей. Я…

В тот день, когда она впервые купила себе розы, в тот день, когда она впервые продала свое унижение, в тот самый день, нет, гораздо раньше, в сущности, с самого дня своего рождения, с того самого дня, когда она поняла, что начало и протекание этого нежного и сильного, неодолимого удовольствия, которое проистекало из ложбинки у нее между ляжек, поднималось по спине, вонзалось в затылок и расходилось по вискам, были исключительно результатом, плодом отношений между двумя существами – с того дня Кейко Катаока уже знала, что мужчина, который позволит ей выразить, точно и конкретно, ее желание, однажды, рано или поздно, появится в ее жизни. Этот мужчина должен был быть, не мог быть никем иным, как садистом, садистом, к которому она проникнется глубочайшим уважением. Садистом, который позволит ей утвердиться в своем желании, который потребует, чтобы она унизилась перед ним, и согласится смотреть, как она будет кончать в тот момент, когда она перешагнет через свой стыд. Именно такого человека она ждала, но в этом же состояло противоречие. Это означало желание испытать еще большее унижение после того, как она уже испытает самое крайнее унижение. Другими словами, это означало добиться от него, чтобы он вытерпел, наблюдая ее в этом состоянии.

– До каких пор могло продолжаться подобное напряжение? Норико, пожалуй, ничем не могла нам помочь. Какую власть сообщали нам садистские приемы, в которых мы изощрялись, наркотики, шампанское, апартаменты с видом на Токио? Это нас вовсе не интересовало. Вместе с тем мы не простили бы себе, если бы напряжение, в котором мы пребывали, покинуло бы нас.

«Когда заигрываешь со смертью, становишься романтиком», – как-то сказал этот человек, и ей не было противно слушать, как он выдает подобные чувствительные сентенции. Кейко Катаока, которая могла, глядя на руки и пальцы мужчины, представить себе его пенис, размеры и форму, его манеру кончать, понимала, что фраза, которую произнес этот человек, помогала ему успокоиться. Ей нравилось, что слова для бомжа были способом успокоиться.

– Что для тебя значит «приличная девушка»?

– Приличная девушка? Именно то и значит, что приличная, буквально, так же, как и приличное вино, приличный стейк, приличный кутюрье, понимаешь? Хорошие исходные данные плюс хорошее воспитание.

– Я уже говорила, как долго они были знакомы?

Она много раз слышала ответ на этот вопрос, и хотя план встречи был тщательно разработан заранее, она не могла удержаться, чтобы не задавать его снова и снова. В тот вечер она чувствовала напряжение, какого не испытывала ни с одной девушкой из клуба. Даже с Кюоко. Мужчина пил шампанское «Крюгг» семьдесят девятого года, наслаждаясь видом Токио из огромного окна своих апартаментов. Он уже высыпал три полоски кокаина длиной в десять сантиметров каждая: этого могло бы хватить на всю ночь. Кейко Катаока смела половину полоски разом. В тот вечер она казалась немного рассеянной.

– Они были знакомы уже четыре года.

В тот момент они уточняли последние детали этого вечера.

– Это не означало, что он переспал с ней сразу, как только познакомился, понимаете?