Ночная школа - Доэрти Кристи (2013)

— Дело в том… — произнес он и вдруг замолчал. Правда, через минуту начал снова. — Короче говоря, есть вещи, о которых ты должна знать.

«Слава тебе, господи, — подумала Элли. — Наконец-то я узнаю хоть что-то внятное».

Девушка решила не дожидаться, когда он разговорится, и взяла инициативу на себя.

— Картер, что ты знаешь о событиях в школе? Почему руководство старательно делает вид, что Рут покончила жизнь самоубийством? Ведь ее нашли с перерезанным горлом… Она ведь не смогла бы сама себя… так… Кроме того, там кто-то был. Я сама слышала шаги. И Изабелла что-то знает. Картер попытался прервать ее, когда она заговорила об Изабелле, но, как только она сказала, что Изабелла в курсе произошедшего, замолчал и уставился на нее во все глаза. Потом спросил:

— А что заставляет тебя думать, будто Изабелла в курсе?

Элли быстро пересказала ему подслушанный разговор.

— Как думаешь, кто этот Натаниэль? — спросила она в конце.

Картер пожал плечами и задумчиво провел рукой по волосам.

— Не знаю. Странно: они не сомневаются, что никто из своих покуситься на жизнь Рут не мог, но при этом объявляют ее самоубийцей.

Элли наклонилась к нему:

— А почему, интересно знать? Ведь когда в полиции осмотрят тело, то сразу же поймут: самоубийством тут и не пахнет.

Он удивленно посмотрел на нее:

— Какая еще полиция?

Элли уставилась на него с не меньшим удивлением:

— Ты серьезно? Думаешь, они не вызвали полицию?

— Не вызвали. Разумеется. И не вызовут…

— Но… как такое возможно?…

— Полицейские никогда здесь не были, они не имеют представления о том, что здесь происходит. И никто им об этом не скажет. Так что они никогда не узнают, что Рут погибла здесь. Возможно, через некоторое время ее тело обнаружат на какой-нибудь глухой дороге. А скорее всего, его вообще никто никогда не найдет. А ее родители, которые по большей части живут во Франции, скажут копам, что она сбежала из школы и они не знают, что с ней и где она. И полицейские поверят им, потому что ее папаша — инвестиционный банкир, а мамаша носит дорогие тряпки от кутюр, а такие люди, как известно, никогда не лгут, не так ли?

Элли не верила собственным ушам.

— Ты это серьезно, Картер?

— Разумеется, Элли. Именно так все и будет. Вот почему ты никогда не слышала о Киммерии, пока не приехала сюда. — В его голосе звучала горечь. — Неужели ты еще не поняла, куда попала?

Элли чувствовала полную растерянность.

— Нет, Картер, я так ничего и не поняла.

— Киммерия, видишь ли, чрезвычайно своеобразное и очень закрытое место, где все тесно связаны между собой. Здесь все знают всех. И все здесь находятся по какой-либо причине. Помнишь, когда мы с тобой первый раз поссорились? Ты тогда истолковала мои слова так, будто бы я сказал, что ты не имеешь права учиться здесь…

Элли, покраснев от оставшегося в памяти унижения, кивнула:

— Но между прочим, к нам среди лета не приезжают ученики, не имеющие тесных связей со школой. Скажем, если кто-то из родителей не входит в состав благотворительного комитета — или не является членом какого-нибудь связанного со школой финансового фонда. Я уже не говорю о потомственном обучении в этих стенах, когда члены семьи из поколения в поколение получают здесь образование, — объяснил Картер. — Так что тогда я всего лишь пытался выяснить, к какой группе из вышеперечисленных ты относишься. Но так ничего и не понял. Ведь ты не имела никакого отношения к этой школе, не так ли?

Тут он посмотрел на нее в упор:

— Но этого не может быть, потому что не может быть никогда.

Элли пыталась осознать сказанное. Солнце провалилось куда-то за лес, стало совсем темно. По спине у девушки пробежал холодок.