Ночная школа - Доэрти Кристи (2013)

— Где ты был? — спросила она, доставая из сумки книги. — Я не видела тебя со вчерашнего утра.

Он со значением посмотрел на нее:

— Занимался разными важными делами, знаешь ли.

Она вопросительно изогнула бровь, но решила этой темы пока не касаться и, листая учебник, сказала другое:

— Джерри сообщил, что Джу посадят на неделю под домашний арест.

— Это послужит ей неплохим уроком, — сказал он, а потом добавил: — Смирительная рубашка, на мой взгляд, ей бы тоже не помешала.

— Доброе утро, класс, — прозвучал голос Изабеллы, избавивший Элли от необходимости реагировать на жесткие слова Картера. — Недавно мы закончили чтение и обсуждение произведений Т.С. Элиота, и на прошлой неделе я попросила вас прочитать книгу, которая, несомненно, оказала большое влияние на его творчество. Это «Рубаи» Омара Хайяма в переводе — надо отметить, превосходном, — Эдварда Фитцджеральда. Мы обсудили этот перевод в пятницу…

После того что произошло на прошлой неделе, Элли и думать забыла о пятничном уроке английского языка и теперь чувствовала себя очень неуверенно.

— Давайте начнем с моего любимого произведения — стиха LXIX. Клер, — тут она повернулась к маленькой хорошенькой блондиночке, — не могла бы ты освежить его у нас в памяти?

Элли при виде Клер ощутила смешанное чувство вины и ревности. Картер пришел на бал именно с Клер, и она с тех пор старательно избегала ее. Она помнила, с каким обожанием взирала Клер на Картера, но ее кавалер все время смотрел только на Элли.

Поднявшись с места, Клер нежным, как звон серебряного колокольчика, голоском прочитала:

Мир мгновенье, и я в нем мгновенье одно,

Сколько вздохов мне сделать за миг суждено?

Будь же весел, живой! Это бренное зданье

Никому во владенье навек не дано[8].

— Спасибо, Клер, — сказала Изабелла.

Усаживаясь на место, девушка с надеждой бросила взгляд на Картера, но тот смотрел только в свою тетрадь.

«Вот ужас-то», — подумала Элли и нарисовала в своей тетради посередине страницы черное сердце, которое затем пронзила стрелой.

Изабелла наклонилась над столом:

— Итак, что это, по-вашему, такое? По-моему, строки, написанные почти в экзистенциальной манере. Надеюсь, большинство из вас помнит об экзистенциализме? А кто не помнит — пусть наведается в библиотеку, поскольку эта тема войдет в ближайший тест. Мне нравятся и Омар Хайям, и западные экзистенциалисты за их безрадостный взгляд на жизнь и мрачный юмор. Баланс того и другого я назвала бы уникальным. Ну-с, о чем говорит нам Омар Хайям? Как вы думаете?

Когда Элли читала этот опус в воскресенье, словосочетание «бренное зданье» незамедлительно вызвало в ее сознании воспоминание о приключениях на крыше старой школы. Четверостишье так удачно вписывалось в произошедшее, что она невольно сделала движение, готовясь поднять руку. Но ее опередил Картер. Услышав его голос, она очень удивилась, поскольку полагала, что он не следит за обсуждением.

— Думаю, он считает людей чем-то вроде пешек, за которых все решает судьба — сколько и кому жить, когда умирать. Но как тогда быть с личным выбором? Разве мы не принимаем решения? Более того, мы даже можем посмеяться над смертью. А это уже проявление силы.

— Неплохо, — сказала Изабелла. — С другой стороны, не ограничен ли наш выбор все той же судьбой, которая определяет, «сколько вздохов» нам суждено сделать?

— Но это же абсурд! — послышался звучный голос Сильвиана из дальней части класса. Элли повернулась, чтобы взглянуть на него. — Все зависит от нас. Сила и власть в руках человека. А судьба? Что ж, судьба… Ее просто-напросто не существует. А коли так, то она ничем не может управлять.

— Типично, — пробормотал Картер.

Сильвиан прожег его взглядом:

— И что это должно означать, Картер?

Прежде чем Картер успел ответить, между ними встала Изабелла.